Потеря партбилета, в принципе обычное житейское дело, могла превратиться в настоящую трагедию. Известен случай, когда переживание по этому поводу оказалось настолько сильным, что довело человека до нервного расстройства. Проштрафившийся коммунист начал говорить: «Зачем мне теперь жить?»394 Товарищи по партии убеждали его «не подвергаться малодушию» и не проявлять слабость395. Правда, судя по протоколам, это было скорее исключением. Большинство все-таки не склонно было впадать в депрессию по подобному поводу. В любом случае за такими реакциями стояло опасение стать жертвой гражданского остракизма и испортить себе карьеру. На партийных собраниях коммунистам наглядно демонстрировали ритуальную строгость наказания и неприятные личные последствия порчи или утраты партбилета. И это вызывало не доверие к партии, пусть и принудительное, а страх перед ее карающей рукой.
Потерявшего партбилет ждало серьезное наказание, и оно формально не зависело ни от обстоятельств дела (даже если тебя ограбили бандиты396), ни от заслуг перед партией. Этот дамоклов меч висел над каждым коммунистом, начиная с секретаря парторганизации, коммуниста с двадцатилетним стажем, и кончая кандидатом, только что принятым в ВКП(б)397. Не помогали ни отличная характеристика, ни добросовестная работа, ни объяснения, что «был трезвый» и вел себя достойно398. Скрыть факт потери и отделаться «семейным» разбором было невозможно. Дела об утере партбилета в обязательном порядке шли на партийную комиссию, которая и решала вопрос о выдаче нового. Наказание за утерю партбилета варьировалось от выговора с занесением в учетную карточку до исключения из партии.
Исключение было неминуемо, если утеря билета несла хотя бы минимальную шпионскую окраску. Например, когда коммунистка М. была в гастрономе, к ней подошла незнакомая немка, хорошо говорившая по-русски, и предложила какие-то вещи на продажу. М. пригласила ее в свою машину, немка посидела пять минут и ушла, а М. обнаружила, что пропала сумка и все документы, в том числе и партбилет. М. не насторожило, что немка хорошо говорит по-русски и явно подозрительна. «Она дала возможность шпиону» воспользоваться случаем, и документы «попали в руки к врагу». Заодно припомнили, что М. оторвалась от партийной жизни, не ходит на партсобрания и не посещает учебу. За все вместе она и поплатилась – была исключена из партии399.
Собрания «по утере» строились по определенной схеме и походили на игру по строгим правилам. Обвинитель, защитник, знаток Устава партии были персонажами этого представления. Иногда сценарий собрания был почти дословным переносом в реальную жизнь соответствующей сцены из фильма И. Пырьева. Вплоть до прямых реминисценций – коммунистам напоминали, как и героям «Партийного билета», об убийстве С. М. Кирова
