. Парадокс ситуации заключался в том, что носитель советской политической культуры с ее, мягко говоря, специфическим пониманием демократии брался учить немецких коммунистов и социал-демократов, у которых в памяти был не только трагический опыт нацизма, но и настоящей боевой опыт Веймарской республики.
Патерналистская утопия – научить/заставить немцев «думать по-нашему» – породила целый блок странных неологизмов, способных потянуть лишь к спонтанной советизации. На партийном активе СВАГ в апреле 1947 года начальник УСВА земли Тюрингия И. С. Колесниченко предложил коллегам неожиданную политическую формулу. «Нам нужно осуществить здесь не только военную оккупацию, – заявил он, – но и идеологическую оккупацию (здесь и далее курсив наш. – Авт.) и всеми средствами нашего искусства слова и пропаганды заставить немцев смотреть на вещи нашими глазами, чтобы они думали так, как мы хотим. Пусть это будет длительный процесс, но все же нам лучше, чтобы они после нашего ухода думали о советской власти, а не об английской или американской демократии»244. К счастью для немцев, на том же партактиве выяснилось, что в УСВА земли Тюрингия есть всего несколько офицеров, способных вести подобную «оккупацию»245. Масштабный замысел был благополучно похоронен, ни у кого не вызвав сожалений. Но обратим внимание на последнюю фразу Колесниченко об английской или американской демократии. В ней явно чувствовались саркастические кавычки, окружившие слово «демократия», – ведь она была не «наша» и не «подлинная». А своей правильной «демократии» сваговские политофицеры пытались долго и усердно обучать немцев.
Пресловутый мем «советская демократия» расставлял в сознании сваговцев опасные психологические ловушки. За одним и тем же словом у сваговцев и немцев, за исключением, может быть, членов СЕПГ из бывших коммунистов, да и то не у всех, скрывались непохожие, чуждые друг другу реальности. То, что сам советский оккупационный режим, конечно же, самая правильная «демократия», не обсуждалось, а вот то, что у немцев может быть в голове что-то иное, в расчет обычно не принимали либо отвергали за буржуазность. Что вообще означает «демократия» на сваговском (советском) политическом языке, наверное, задавали себе вопрос немцы. И как это слово сваговцы соотносят с немецкой реальностью? Что, например, имел в виду генерал Дудоров, когда в августе 1946 года заявил, что «немцы далеки еще от действительной демократии»
