— Ать, едреня-феня! — радостно скалил щербатый рот дед. — Аль у меня правов на частную собственность нету? Ан есть права! Теперича есть! Я, гражданин-товарищ, за энти-то права двадцать лет дровишки в Туруханском крае рубил. Начальников-то поболе тебя, пострашнее видел… А ты меня на арапа не возьмешь… Знаешь, как было? Выведет нас из барака Хозяин с пистолей на пузе, в галихве и прохарах, и ну мордой, ну мордой в грязь — ать-два! Встать-лечь… А как же! Враги народа! В грязи-то самое место… Во, какая хреновина, во, какая ошибочка вышла! Но мы не обижаемся, мы ж понимаем…
— Ты, старый, к ошибкам-то не примазывайся. У меня насчет тебя тоже кой-какие сведения имеются! Не зря ты лес рубил, ой не зря… И кончай мне тут бакланить, агитацию разводить! Предупредил я тебя…
Старик не сдавался, брал на горло, драл на груди серую засаленную рубаху:
— А када оне в пивнушке надо мною, инвалидом обстоятельств, изгалялись, ты иде был? Фиги в рыло сували — ты видел?! Ты теперича меня охранять от бесчинств разных должон, посколь у меня все положенные гражданину бумаги имеются… А голубьев я ихних не маню! Вон те Мартын, с него и спроси!
Участковый, харкнув желтой табачной слюной, ушел, громко звякнув щеколдой калитки и бормоча:
— Навыпускали вас, сволочей… Вот зараза! Ведь пристрелят же заразу, а мне отвечай! Придурок лагерный…
Однажды я застал отца во дворе за странным занятием. Он сидел на корточках, привалившись спиной к теплой кирпичной стене, и, по привычке закусив губу, хмуро строгал рогульку из ветки клена.
— Ты чего, пап? — спросил я. — За воробьями собрался?
Отец сердито и как-то обиженно взглянул на меня и не ответил. По лицу его бежали капельки пота, и он торопливо смахивал их рукавом старой форменной рубахи.
— Увел, падла! — выругался отец. — Весь выводок весенний сманил. Голубки-то молодые, глупые, только-только на крыло стали. Ах, Мартын-Мартын, ах… собака! Я не видел даже, откуда он и налетел-то…
— Может, сходим к деду? — несмело предложил я. Было мне в ту пору лет десять и, зная крутой норов отца, я здорово рисковал со своим советом…
— А-а… бесполезно, — криво усмехнулся отец. — Он уже им головы поотрывал и лапшу сварил, идиот! Мало били старого дурака…
Я стал помогать отцу делать рогатку
— Ты вот что, — сказал отец, когда рогатка была готова, — дуй голыши собирать. Ищи вот такие, — и он дал мне крупный, величиной с грецкий орех, камень.
— Сколько надо? — поинтересовался я, зная, что такие камушки в нашей степной местности так просто не отыскать.
