Лишь лёгкое недопонимание во взгляде и ничего более.
«Отлично, а о том, что я люблю, когда в постели меня называют сынок, стоит повременить. Ну так на всякий случай. Некоторых это отталкивает»
— О, ты уже проснулась.
«Что?»
Я не сразу понял, что это она говорит не мне. Обернувшись, я увидел робко стоящую в дверях моей комнаты Роберту. На ней одета лишь длинная белая туника, что едва закрывает колени.
Её потерянный взгляд то и дело блуждает по комнате. Она зажата, то ли от страха, толи от смущения.
— Извините, за то, что стесняю вас.
— Да ничего ты не стесняешь.
— Нет, ни капельки не стесняешь. Ты просто обламываешь секс и всё. Больше ничего. Так что не беспокойся. Это ведь мелочь, что двадцати одно летний парень, в самом рассвете сил, который только начал встречаться с такой секс бомбой как она, вынужден удовлетворять себя в ванной как какой-то подросток в период полового созревания.
Я не смог скрыть недовольства на лице, а может быть ещё и в речи, вспомнив то одинокое чувство, когда меня бросили возбуждённого.
«Я вот искренне не понимаю, почему во многих странах, считается уголовно наказуемым оскорбить кого нибудь или сказать что-то не то о какой-то религии, а то, что девушка по играется так с парнем, а потом оставит его не удовлетворённым, даже не облагается штрафом, покрывающем минимальный поход к профессиональной проститутки, которая сможет хотя бы заштопать эту рану на душе бедного парня? Если это не справедливость то, что?»
— Эхх, ты всё же до сих пор дуешься на это?
Пока Роберта покраснев, опустила голову, Хильда окинула меня осуждающим взглядом.
— Естественно, я буду дуться. Этот случай нанёс мне непоправимую эмоциональную травму. Я даже не знаю, смогу ли я когда нибудь забыть то чувство одиночество, что отпечаталось в глубинах моего подсознания.
— Ну ты…. Просто нет слов… Ладно давай так. Если ты всё же попытаешься забыть об этом, то сегодня я трахну тебя так, что ты завтра не сможешь даже толком ходить, потому что вся твоя промежность будет адски болеть.
Пока Роберта всё сильнее покрывалась румянцем, я начал предвкушать то, что ждёт меня сегодня ночью.
«Хуммм, так чтобы моя промежность болела? Звучит устрашающе, но вместе с этим и возбуждающе… Кстати, разве эту фразу из словаря мачо не должен говорить я?»
— Порукам.
После мирного соглашения, все принялись завтракать тем, что приготовила Хильда. Мы толком не успели приступить к еде, как пришёл чуть ли не светящийся от радости Ральф.
