На этой мысли я с трудом подавил смех, разбивается! Ха! Каламбур!
Кхм, так о чем это я? А да, одно из самого ценного в его жизни умирает, не успев даже вылупиться. Скорее всего, это должно быть сильным ударом по нему.
Есть ли у меня сочувствие к нему? Нет, я наслаждаюсь его страданием.
Из-за его халатности я мог погибнуть уже дважды, первый раз — около столба, от его собственных рук, а во второй раз, я мог бы быть на месте усача или как там его имя? Фен? Фон? Впрочем, какая разница. У меня есть только одно сожаление, что убил его не я. Интересно, если я убью Героя, мне дадут какое-то достижение? Хм любопытно…
Перевел взгляд на мою нынешнюю страсть, на рыженькую красавицу. Выглядела она неважно: волосы спутаны, белая одежда, что до этого выглядела яркой, стало немного грязной и запачканной. Но это не помешало моему сердцу забиться чуть чаще, ах, это ощущение нельзя сравнить не с чем другим. Но оно гораздо сильнее чем обычно. Всё же, не каждый раз ты будешь убивать одного и того же человека дважды…
Захотелось засмеяться, радостно обнять кого-то, попутно сдавив и причинив боль, но я смог сдержать порыв. Всему своё время.
Что же сейчас делать?
Хм… можно попробовать так сказать “оседлать коня” и влиться в доверие ко всем из них, попробовав подбодрить их, тут должны быть яркие личности. Но пока я их явно не вижу, ну, кроме Хильды. Хильда, конечно, хорошо соответствует всем критериям “Истинного Героя”, но явная импульсивность и некая, если так можно выразиться “безМанерная агрессивность” явно отталкивают от неё. Решено, можно будет попробовать сыграть поддерживающее “плечо”. Даже если у меня ничего не получится, я не потеряю ничего, ведь авторитета как такового у меня тут и нет, чтобы терять его. В крайнем случае просто продолжу роль застенчивого и нерешительного мальчика.
О Боже, я скажу им сейчас такое сладкое дерьмо, такое приторное, глупое и вдохновляющее. В груди начало зарождаться щекочущие чувство.
— Ребята! — начинаю говорить низким проникновенным голосом, — Нам не нужно отчаиваться, как и сказал нам Фура, все у нас будет хорошо, — продолжил вдохновенно вешать им “лапшу” на уши, жестикулируя руками, — Хоть мы и недолго знакомы с ним, но он всегда будет с нами, в наших сердцах, как наш товарищ, как тот, кто прибыл с нами в этот мир, — я положил левую руку на своё сердце, а правой продолжал жестикулировать. они начали прислушиваться. — Все, что мы сейчас должны сделать, это развиваться, если мы погрязнем в печали и страхе, то умрем бесславной смертью трусов! И не сможем помочь людям, именно за этим мы все были возрождены! — и тут Остапа понесло. Руки уже буквально отплясывали странный танец, жестикулируя и подчеркивая каждое слово, — Сами наши жизни отныне не принадлежат нам! Господь боженька с его ангелами воскресил нас, чтобы мы смогли помочь народу! Помочь самому человечеству! Какие мы будем Героями, если сдадимся в первый же день нашей новой Великой жизни! Жизнь с Истинным Смыслом Помощи Людям! — пауза, и проговаривая каждое слово, — Поэтому я не собираюсь бежать, чтобы потом жалеть! Я буду смотреть вперед, не оглядываясь назад! — последние слова я буквально кричал, я чувствовал, как сам себя завел своими же словами. Они явно уже выглядели не в отчаянии, как несколько мгновений назад, а буквально загорались надеждой, но я решил немного закрепить эффект последними словами и действием.
