Тут и начинается наша история!
Пролог
Мужчина — с заросшим щетиной ожогом на пол-лица — всё никак не отходил от стола следователя, настаивая на своем.
— Лейтенант, я сам следы Златки проверил, — охотник показал на телефоне фотографии, которые следователю ни о чем не говорили. — Весь вечер с фонарем вокруг ее колледжа ходил. Дочка моя, как из него вышла с друзьями, дошла до дороги. След Златки я всегда узнаю. У нее левый ботинок на полразмера больше правого. Дальше друзья налево пошли, а ее следы обрываются, но есть следы от шин на дороге. Там машина выехала с обочины и грязь за собой оставила.
Давно позабывший о полевой работе лейтенант Фёдор Ворошилов занимал должность старшего следователя в районном отделе полиции. Солидный живот и планка возраста, подбирающаяся к полтиннику, говорили сами за себя. Ворошилову пора бы уйти на пенсию, но нудная работа следователем, с такими вот сложными просителями, кормит не только его с женой, но еще и двоих взрослых детей. И речь совсем не об официальной зарплате следователя.
Искать пропавшую девицу?! Да она сама завтра домой вернется и расскажет, что впервые ночь с парнем провела. Таких липовых заявлений о пропаже только на его участке за год полсотни набирается.
— Еще раз повторяю, — следователь поморщился, отодвигая заявление о пропаже человека обратно к охотнику. — Как трое суток пройдет, так и начнем искать. Не надо панику разводить раньше времени.
Охотник, внимательно глядя в глаза менту, холодно произнес:
— Хочешь сказать: «Как убьют, так и приходите?». Да прими ты заявление, ирод! Не хай мою дочь. У нее и парня-то не было. Не могла она взять, и сама куда-то уйти, ничего мне не сказав, — отец пропавшей девушки пододвинул заявление обратно к следователю. — А не примешь, и ее мертвой у дороги найдут, я сам по твою душу приду!
Угроза? Ворошилов оскалился, нервно скомкал заявление и швырнул его в лицо охотнику.
— Забирай свою писульку и возвращайся, когда научишься разговаривать по-человечески! А не поймешь по-хорошему, будешь потом с зоны дочери письма слать. Ты совсем сдурел, старый, мне, полицейскому на службе, угрожать?!
Да, не по уставу с нарушением всех правил, отстранением от дел и занесением в личное дело. Но угроз Ворошилов никогда и никому не прощал! Один раз прогнешься под таких вот просителей, и они потом на шею сядут.
Охотник поднял с пола смятое заявление, разгладил его и молча положил обратно на стол.
— Лейтенант… нет у меня никого, кроме дочери. Случись что со Златкой, и мне терять нечего, — охотник смотрел на Ворошилова, как загнанный в угол зверь. — Я в лесу много кого убивал. И зверье дикое и то зверье, что одежду носит. Не доводи до греха, прими заявление.
