Я поймал на себе взгляд бабули и Олега, полный ужаса и желания меня немедленно стукнуть, чтобы я замолк. Никому бы из них и в голову не пришло перечить императору, да и еще и что-то требовать. Но к счастью для нас всех я знал, как с ним разговаривать.
— Что ж, — император задумчиво уставился вдаль, — запросы у вас непомерно высоки… — В его голосе нет злобы или раздражение, он продолжал давить авторитетом.
— Не слишком и высоки, — беззаботно пожал я плечами, — мы владеем самым могущественным и дорогим ресурсом в Славии, и мы собираемся самостоятельно добывать для государства мертвую ойру, думаю, десять процентов налога было бы в самый раз.
Император едва заметно улыбнулся, зато я поймал на себе еще один взгляд, довольно жёсткий и колючий — он принадлежал Григорию. Ему мой тон однозначно не понравился.
— Весьма амбициозные желания у вас, княжич, — немного помолчав, сказал император. — Прекрасно понимаю, чем это обусловлено — молодость не терпит полутонов, или все — или ничего. Я и сам был в вашем возрасте такой же. Это в вас меня подкупает. Но я все же хотел бы послушать, что по этому поводу думают старшие члены семьи, все же дела я буду вести с ними, а не с вами.
Снисхождения и насмешка во всем: в тоне императора, во взгляде, в легкой ухмылке. Все что я сказал он даже близко не воспринял всерьез. Но я на это и не рассчитывал, моей задачей было продемонстрировать Олегу наши возможности и задать направление, дать понять, что мы вправе требовать больше, чем они предложат.
Конечно, здесь император был в своем праве, добыча мертвой ойры приравнивалась к добыче любой другой ойры, так как в новом законодательстве ничего о ней не было прописано. На поблажки с понижением налога могли рассчитывать только члены императорской семьи или семьи с особыми заслугами перед империей. При жизни я не слишком всем этим интересовался, но был уверен более чем, что император зачастую опирается не на закон, а на собственное чутье. И любой закон, по прихоти его величества, может вмиг измениться. Совет министров мало влиял на его решения, боясь попасть в немилость. Но я не сомневался, что в данном случае мы можем требовать больше, чем предлагал император.
— Это не мысли моего племянника, — неуверенно начал Олег, наконец, начав говорить, то что необходимо, — это желание Игоря, и в общем-то, наше общее. Мы готовы заняться добычей самостоятельно, а так как продавать мы ее можем только государству, налог можно и уменьшить.
