Вскочив на ноги, вытирая лицо, я бросилась бежать туда, откуда слышался шорох.
Я выбежала на берег огромного озера. По водной глади стелился туман. Пейзаж выглядел зловеще и неуютно. Вокруг царила настораживающая звенящая тишина.
- Нюша! Вернись! – я опасливо пробиралась вдоль берега, высматривая знакомое пальтишко.
Я очень боюсь воды. Поэтому не испытываю радости при виде дырок в земле разной степени солености. И тут я увидела знакомое пальто.
Мама совершила героический рывок. И поймала ребенка за руку.
– Ты почему себя так ведешь? Я спрашиваю!
Мама была строга, как никогда!
- Поняшка!!! – тыкала пальцем Нюша в сторону зарослей. Я обернулась и увидела изумительной красоты белоснежного коня. Он выглядел просто сказочно и невероятно. Среди унылого леса, в промозглом тумане.
Но почему-то в этот момент у меня по телу пробежал жуткий холодок.
- Давай ее заберем домой! Ей холодно! – послышался требовательный голосок. Детская ручка пыталась вырваться из моей руки.
Я смотрела на коня. Конь смотрел на меня голубыми глазами с горизонтальным зрачком.
- Мама уже согласилась на морскую свиноферму! – нервно ответила я, уводя ребенка. – И кто за ним убирать будет? У нас квартира однокомнатная! На балконе он не поместится!
- Хочу коняшку! – нудила Нюша, протягивая руки к белоснежной лошадке.
- И лопату, чтобы за ней какашки убирать! – соглашалась я, чувствуя необъяснимую тревогу.
Белая лошадь стояла и смотрела на нас. Я не могла понять, что меня смущало. То, что у лошади морда была в крови? Или то, что возле левого копыта в траве лежал растерзанный и очень знакомый ежик.
- Мама! А что? Коняшки едят езиков? – удивилась Нюша, которая тоже заметила колючий трупик на траве.
Быстрее… Уходим быстрее отсюда… Мне не нравится это место! И лошадь тоже! Она мне совсем не нравится. Очень неправильная лошадь!
- Т-т-только в рамках самообороны! Ежик напал на лошадку и… – мой язык заплетался, а руки тряслись. – Так бывает в дикой природе!
Конь смотрел на меня так, словно поедание ежика – не самое страшное, за чем мы могли его застать. Мы отходили осторожно. Почти пятились. Нюша тянула меня в сторону коня. Я тащила ее обратно к машине.
Внезапно конь поджал ноги и лег на траву. И все это не сводя с нас глаз. Он словно приглашал сесть и прокатиться.
- Видишь, лошадка болеет! – убеждала я Нюшу. – Совсем старенькая… Видишь, легла? Не будем ее трогать. И пойдем отсюда! А может, она устала! И хочет спатеньки!
