— Я вернусь.
Он двинулся. Он идёт прямо ко мне, вытянув руку, запачканную в крови. Я не могу двинуться, тело будто парализовало. Чувствую его, но не могу двинуться. Хочу убежать, страшно, сердце стучит, ударяя по барабанным перепонкам так громко, что хочется зажать уши.
— Не подходи!
Но он всё движется, бесшумными шагами, его рука с пальцев, которой стекают капли крови, уже почти касается моей щеки.
— Вернусь, скоро, вернусь, вернусь к тебе, Хильда.
— Не подходи!
Не успел он дотронуться, как я открыла глаз, резко поднявшись.
— А-вавввв-аа-ваввааа.
Тяжело дыша, чувствую, как стекает холодный, почти ледяной пот со лба, а глаз, перемотанный повязкой, укололо болью, словно шприцем.
«Дьявол. Долбанная семейка психопатов»
Сжимая глаз, заставляющий скрипеть зубами, я сразу вспомнила, то как лишилась его, то как безэмоционально и обыденно смотрела на меня эта тварь, когда выколола его.
«Будто вынес мусор»
— Убирайся. Не вздумай пачкать тут пол, отродье.
Это он уже кинул даже не удосужившись посмотреть на меня, видимо бумажки были ему важнее.
Ладонью чувствую, как повязка впитала немного крови.
— Всё нормально, Хильда?
От тоненького голоска, который так и говорит, что я нужна ему, стало немного спокойнее. Взяв тёплую руку, протянутую мне, я подождала пока стихнет боль в глазу, прежде чем повернуться.
— С тобой всё в порядке?
Немного наклонив голову в бок, выгодно подчёркивая наполненные волнением карие глаза, губы соблазнительно согнулись.
«Такие невинные»
— Да. Просто плохой сон приснился.
— Снова про него?
В мягком голоске прозвучала еле заметная сталь. Как и голос, так и лицо исказилось злостью, но уже заметнее.
— Нет, другое.
Погладив короткие волосы, я посмотрела прямо в карие глаза, в которых играет тёплый свет зажжённой лампы, горящей каждую ночь, ведь она боится темноты.
— Не нужно о нём лишний раз думать. Ведь он уже мёртв.
«Да он мёртв. Он не смог бы выжить после падения с такой высоты, а если и смог то, его давно съели монстры, предварительно замучив, так как он этого и заслужил.
Чёрт, всё же надо было его добить тогда, а не бросать. Лучше бы вскрыла ему горло, когда ещё был в отключке.
Чего же я хотела добиться, ожидая его пробуждения? Хотела услышать, как он молит о пощаде, увидеть его искажённое страхом лицо или же хотела, чтобы он наконец-то понял, что не пуп земли?…. А может я просто хотела, чтобы он извинился? Просто извинился и всё. Этого могло…. Нет, смысла об этом думать. Ведь в любом случае он уже мёртв»
