На стуле сидит. Крупный, плечи широкие, взгляд его цепкий, хваткий, по мне скользит. Достаю неспешно документы из папки, усиленно делая вид, будто мне всё равно. А внутри всё дрожит. Он исподлобья на меня смотрит, руки сцеплены перед собой. Чувствую себя школьницей. Словно и не он тут в кандалах да за решёткой. Страшно мне внутри. И страх этот объяснить не могу, но он дико сбивает. Сердце в груди под сто сорок. Это раздражает меня. Я давно уже не юная барышня, боящаяся бандитов. За два года работы в органах научилась быть жёсткой, где нужно, научилась общению с такими, как он. Но стоило мне войти в камеру, вся уверенность испарилась.
- А где Дробин? – спрашивает тихо. Голос глубокий, хриплый. Даже в нём чувствуется сила этого мужчины. Он весь – сосредоточение жёсткости и мощи.
- Вы хотите видеть Дробина?
Кладу перед собой документы, устраиваюсь на стул, пряча руки от него. Делаю это специально, желая успокоиться.
- Я хочу видеть эту крысу... но только для одной цели, - он подаётся немного вперёд, в глаза мои смотрит внимательно, а я прочитать его не могу. Ничего. Совершенно. Ни взгляда его, ни мимики. Он - закрытая книга. Сложная, непонятная и страшная.
- Уверена, у вас ещё будет шанс пообщаться с товарищем майором, а пока ваше дело веду я. Романова Алёна Валентиновна, старший лейтенант…
Он не даёт мне договорить. Откидывается на спинку стула, нагло улыбаясь.
- Они там что совсем ох*ели? Списали меня со счетов, раз соплячке доверили моё дело.
И в этот момент такая ненависть вспыхивает! Наглая, бандитская сволочь! Думает, я одна из его малолетних шлюх, которые бегают за ним, раскрыв от восторга рот? Нет уж. Не на ту напал.
В ответ я лишь скупо улыбаюсь.
- Наоборот, Михаил Александрович, чтят ваши вкусы, - теперь я подаюсь к нему. Смотрю в его лицо жёсткое и вдруг понимаю, что не боюсь его. От слова «совсем». Я здесь главная. И в моих руках его судьба. Его руки по локоть в крови, и каким бы властным и могущественным он не был, я закатаю его по полной. Я сделаю то, что не смог когда-то сделать мой дед.
– Я так поняла, вам нравятся помоложе…
Он замирает. Лицо – каменная маска. Ни одной эмоции, а глаза его серые – мерзлота арктическая. Такая, что от одного касания обледенеешь.
Воцаряется тишина. Кажется, стук моего сердца слышен на всю комнату. И это бьёт по нервам. Здорово так бьёт. А потом происходит то, чего я никак не ожидала. Шторм резко подаётся ко мне, заставляя отскочить в испуге.
