- Ты думаешь, я сдал его?
- Это не так?
Он молчит. А потом вдруг резко расстегивает куртку и лезет рукой за пазуху. Я напрягаюсь, не зная, чего ожидать в следующий момент. Белицкий достает бумажник из нагрудного кармана. Раскрыв его, вытягивает небольшую карточку и протягивает ее мне.
- Вот, смотри.
Это фото. Старое, потертое. На нем изображены четверо ребят в военной форме. Они сидят на танке, в обнимку, с автоматами наперевес и с улыбками на лицах.
- Это я, - он показывает на худенького с угольными глазами парня, сидящего в самом краю.
- А это мой командир, - мужчина тычет в центр фото на самого высокого и крепкого парня с колючим взглядом. У него между губ сигарета, на вид бойцу лет двадцать от силы, но даже так, по одному только взгляду серых глаз я узнаю его. Провожу пальцем по фото, по его лицу веду и мурашки бегут. Такой красивый он, сильный. Старое фото, изображение наполовину стерто, а все равно такой силой от него веет.
- Мы его батей звали, - произносит Белицкий. И я понимаю, что он вдруг успокаиваться начал. Голос тихий, ровный.
- Несмотря на то, что Шторм всего на пару лет старше меня. Он всегда под пули сам лез, вперед бойцов. Многие офицеры жопы свои солдатами прикрывали, а этот наоборот...
Мужчина забирает из моих рук фото.
- Он тот, кому я жизнью обязан, поняла? И даже если бы мне Дробин яйца отрезали и заставил сожрать, я бы сделал это, но не сдал бы его. Никогда.
Он смотрит на меня в упор. И я верю ему. Каждому слову верю.
- Тогда почему ты считаешь, что Шторм может подумать на тебя?
Мужчина кривится.
- Потому что Дробин – тварь, подставил меня по полной! Он сделал это специально. Закрыл меня, подбросив наркоту. Мутузил в камере пару дней, а потом просто дверь открыл и «на выход». Я только когда на свободе оказался, узнал об убийстве Оли и о том, что Щторма взяли, понимаешь? И Леху на меня хотят повесить. А я не убивал! Я сам только сегодня утром труп его нашел. Потом сидел, не знал что делать. Мне парни сказали, что ты дело Шторма ведешь, вот и караулил тебя..
Белицкий вдруг сполз с кровати, и на полу уселся, у моих ног.
- Слушай, Романова, я об одном тебя прошу. Передай Шторму, что я не предавал. Скажи ему это! Скажи, что я все для него сделаю!
- Почему ты говоришь это мне? Почему не его адвокату?
- Адвокат может быть тоже в деле. Он со Штормом давно, не удивлюсь, что и он – предатель. А ты – незаинтересованное лицо. Ты просто передай ему, и все. Он сам с остальным разберется.
