Из мемуаров стратега рода Вяземских Клима Многохода
Пробуждение вышло мучительным. Мозг словно поджарили на сковородке, а налитые свинцом веки отказывались разлепляться. Перед взором водили хороводы непонятные символы и надписи. А еще кто-то очень вонючий и с холодными как у трупа пальцами пытался задушить.
Мучитель что-то вещал и капал на щеку вязкой, дурно пахнущей слюной. Речь негодяя раздавалась подобно раскатам грома и заставляла многострадальную голову болеть еще больше.
Несмотря на нехватку кислорода, становилось все лучше. Сознание будто всплывало со дна глубокого колодца и рывком неслось к манящей поверхности. Раз, и он вспомнил свое имя. Два, и стал понятен шепот убивающего его человека. Три, и краказябры возле глаз сложились в узнаваемые слова и предложения.
— Признай! Признай меня своим хозяином… — хрипел неизвестно почему прицепившийся к нему доходяга. При этом к гнилостной слюне добавились капли пота, несущие в себе ещё более мерзопакостное амбре.
— Желаете принять новый статус и стать холопом? — уже давно мерцала надоедливая надпись. Но разобрать ее Слай смог только сейчас.
Он не знал, что такое «холоп», но данное сочетание букв ему заведомо не понравилось. Особенно, если сопоставить его с прозвучавшим ранее из уст душителя словом «хозяин».
Но делать было нечего. Легкие горели огнём, а воздуха не хватало. Поэтому Слай не стал корчить из себя героя и согласился. Тем более, что пока было не понятно, где он находится и что происходит.
— Смена статуса подтверждена. Соответствующая запись добавлена в личную карту и Архив Рода, — высветилось перед глазами после акцепта просьбы-приказа. Зато давление на кадык прекратилось, и хладные руки убрались восвояси.
— Так бы и раньше, Иван. А то сопротивлялся… — прокаркал мерзкий, одетый в лохмотья старикашка, который, по всей видимости, только что стал его господином, — Надо же, хилый ты какой. Тебе даже один луч не позволили открыть. Теперь от меня ничего не скроешь, я вижу тебя насквозь.
Слай ничего не ответил подленько хихикающему, получившему над ним непомерную власть человечишке. Вместо диалога с безумцем он разглядывал место, в котором очутился.
Судьба забросила его под землю, в небольшую пещеру. В ней обретался лишь придурковатый старик, да ещё в углу лежал заиндевелый труп. А неказистую обстановку неярко освещал прикрепленный на потолке зеленый минерал.
Голова очень сильно кружилась. При попытке вспомнить о том, кто он, и почему считает себя Слаем, а не Иваном, как его назвал старик, боль усилилась настолько, что сознание неожиданно уплыло во тьму, даже не попрощавшись.
