Панин с удивлением посмотрел на Вязьмикина, начиная догадываться откуда у того такие знания о русской истории. Очень редко, но такие встречались в русской армии, отправленные туда служить по принуждению, без права выслуги в офицерский чин.
Так царица Анна Иоанновна распорядилась с князьями Долгорукими, запретив к тому же учить их грамоте. А также жениться, заводить детей — хотела такими суровыми мерами род княжеский пресечь, чтобы сами вымерли. Так поступали и при Елизавете Петровне с малороссийской шляхтой, которую в «изменах» подозревали, или со сторонниками «старой веры», коим хода наверх не было. Вязьмикин как раз из таких — не начетник, а разумно рассуждающий, зря он с ним заговорил — таких и плаха не разубедит. Хорошо хоть, что при беседе никого нет.
— И тогда почему ты сторону «царя Ивашки» держишься?! За столько лет пребывания в узилище он ведь разум потерял…
Сержант громко хмыкнул при последних словах Петра Ивановича. Затем негромко заговорил, морщась от боли:
— Нет «царя Ивашки», а есть его императорское величество государь и самодержец Иоанн Антонович. Назвал бы ты его так, когда младенцем на трон взошел?! Думаю, за такие поносные слова живо бы на дыбу вздернули! Впрочем, тебе это еще предстоит — ведь ты сейчас и есть мятежник, раз стороны узурпаторши держишься!
Панин дернулся, словно от удара хлыста — слова ожгли его. Ведь по большому счету он сам прекрасно знал, что сторону Екатерины они с братом приняли потому, что Никита был воспитателем цесаревича Павла. А это давала надежду, что при его скором воцарении заслуги Паниных будут оценены молодым монархом по достоинству.
— Насчет разумности не сомневайся — я генералов слушал куда глупее речи. И сразу скажу, что никакой он не самозванец, и не подменяли его. Десятки людей видели, как ЕГО из «секретного каземата» под руки почти ослепшего выводили. А до того там, вместе с императором Петром Федоровичем его фельдмаршал Миних с генералом Корфом посещали, при разговоре венценосных особ присутствуя. Или хочешь сказать, что сам фельдмаршал Миних до того испугался, что подменыша-самозванца принял за императора Иоанна Антоновича, и сейчас верно ему служит?! И кто в такое среди офицеров и солдат поверит?!
Панин задумался — дальше говорить, по большому счету, было не о чем. Если «шлиссельбургская нелепа» продлится еще неделю, то в России на трон усядется новый «старый» император. Сейчас никто бороться за права Екатерины Алексеевны всерьез не будет, даже сторонники в Сенате. Почти все сановники и чиновники предпочтут выжидать, чем царская свара закончиться, и сразу же перейдут на сторону победителя. Даже князь Вяземский, на что уж казался преданным государыне, и тот начал
