Походное довольствие плюс осадное положение! Великолепная композиция для прежде серых будней!
Дома офицеры только ночью побывали, на пару часов тревожного сна забывались. И то вряд ли — слишком бурно пошло время после его освобождения из «секретного каземата».
Комендант подполковник Иван Бередников с лица спал изрядно, в глазах красные жилки проявились, лицо осунулось. Но бодр и энергичен, в любое время в крепости виден, возможно, за прошедшие сутки с двумя ночами еще и не спал даже вполглаза.
«А ведь с момента моего освобождения прошло всего сорок часов — а как много событий в это время уложилось. Пьянящий воздух свободы без зловонного запаха, что стал привычным. Потом баня, от которой нахлынула слабость от чистоты собственного тела, нежность Машиных ручек — и перестала чесаться голова от вшей.
Поздно вечером на мою сторону перешел полковник Александр Васильевич Римский-Корсаков, со всем своим Смоленским пехотным полком. Затем ночной штурм в тумане предприняли братья Орловы с конногвардейцами и измайловцами — несколько десятков остались лежать под стенами мертвыми вместе с самим Григорием Орловым, любовником Екатерины. Большинство гвардейцев переметнулось на мою сторону вместе с двумя галерами со всеми их морскими командами. Удачное начало для первых двенадцати часов обретенной свободы!
С Машей полный облом вышел — молодой организм возбудился сверх меры и оконфузился. Зато нюхнул пороха в сражении, так, самую малость. С безопасного места посмотрел на нелепую попытку штурма. Затем посетил шлиссельбургский форштадт — встреча была по высшему разряду, закружил головы офицерским женам и еще относительно моложавой супруги бригадира Римского-Корсакова. Судя по ее взглядам, баба очень честолюбивая и карьерному росту мужа отдает приоритет — была полковницей, стала бригадиршей, один шаг до генеральши.
И закрутилось, и завертелось!
Дела как в калейдоскопе картинки — сидел в тюрьме и меня никто не знал. А тут всем потребовался в одночасье, всю руку бородатые купцы обмусолили. И подарков накидали уйму — одних только рубликов почти на двадцать тысяч. И резонанс пошел по всему Ладожскому каналу и далее, вглубь России разойдется за считанные дни. И фурьеров по полкам отправили с манифестами — до самого Новгорода, Великих Лук, Старой Русы и Пскова. Так что надежда на скорое прибытие внушительных подкреплений более чем реальная. Но не будем далеко вперед загадывать — время само покажет, что к чему и поскольку!
