Ронин снял маску противогаза и собрался тронуть машину с места, но неожиданно дорогу преградили три выехавшие из проулка электробайка.
— Гадство! — выругался Ронин. — Это боевики Тамуро! Решили отомстить за Акайя.
Бойцы, сидящие за спинами мотоциклистов, без малейших предисловий вскинули штурмовые винтовки и открыли по фургону плотный огонь очередями. Пули ударили в стекла, защищенные слоем неньютоновской жидкости, взвизгнули злые протяжные рикошеты. Ронин врубил задний ход и рванул с места, глядя на монитор заднего вида, затем тронул сенсор на панели, и два ударных дрона взмыли с крыши робокара, ощерившись пулеметными стволами. Но не успели они взять байкеров на прицел, как из-за угла полыхнули стартовые ускорители ПЗРК, и оба дрона превратилась в огненные шары взрывов.
— Чтоб вас всех! — процедил сквозь зубы Ронин. — Подготовились, твари!
Голая рободевушка в салоне попыталась встать с пола, но ей мешали наручники.
— Отпустите меня! — воскликнула она. — Что вы делаете?
— Заткнись! — приказал ей Такэда.
— Да господин! — Она снова легла на пол со скованными сзади руками.
Продолжая гнать фургон задним ходом, Ронин включил установку дымовой завесы, затем резко выкрутил руль, развернул машину и направил ее в один из боковых проулков. Позади осталось непроницаемое облако оранжевого дыма.
— Усадите мандроида в кресло и пристегните! — велел Ронин. — Живо! Нельзя попортить товар!
Такэда протиснулся в салон, хватаясь за все, за что можно схватиться, рывком усадил в кресло рободевушку и как следует притянул к креслу ремнем.
— Дроны жалко! — воскликнул он, возвращаясь в кабину. — Как эти гады вообще нас нашли?
— Не нашли, а выследили, — пробурчал Ронин. — Или силами наблюдателей на байках, или зарегистрированными в муниципалитете дронами, с большой высоты. А пока мы ковырялись в борделе, подогнали свою гоп-компанию. Сами ведь понимаете, что бандитская шушера сама себя убедила, что живет по самурайскому кодексу, и мелкие сошки обязаны мстить за смерть господина. Сорок семь самураев, и вся эта фигня.
— У них кроме мелких сошек никого не осталось, — прикинул Такэда. — Кумите нет, Акайя тоже.
— Кумите и сайко-комон — еще не весь клан, — ответил Ронин, внимательно следя за дорогой, ведущей через ночной город. — Пока жив оябун, у клана есть голова. Но даже если убить оябуна, его место займет кто-то из оядзи и даже камбу. Хрен нас оставят в покое, если не разгромить всю структуру.
