* * *
Аданэй бродил по саду, когда к нему подбежала взволнованная Ли-Ли. Она схватила его за руку и выпалила:
— Мне нужно с тобой поговорить!
По ее голосу и выражению лица, Аданэй понял: девушка хочет сказать ему о чем-то важном, а потому не стал медлить:
— Идем, — сказал и повел Ли-Ли в свою комнату, там закрыл дверь и повернулся к девушке.
— Что случилось?
— О, Айн! То есть… не знаю, как теперь тебя называть… То есть, я теперь знаю, что ты… принц. Я услышала, об этом говорила Гиллара, я подслушала и…
— Подожди-подожди, моя хорошая, успокойся сначала, — прервал ее Аданэй. Хотя его и взволновали слова девушки, он понимал, что лучше дать ей немного прийти в себя и услышать связный, а не сбивчивый рассказ. Наконец, когда дыхание Ли-Ли выровнялось, он спросил:
— А вот теперь говори: что ты услышала?
И она заговорила. И говорила долго. Когда рассказ подошел к концу, Аданэй, пораженный, не произнес ни слова. Ли-Ли выжидающе смотрела ему в лицо, но в какой-то момент не сдержалась и выпалила:
— Не делай этого! Не соглашайся! Это…
— Опасно, я знаю, и ненадежно, — откликнулся Аданэй.
— И подло, очень подло!
— Это меня волнует куда меньше.
Заметив, как в глазах Ли-Ли мелькнуло изумление — наверное, она полагала, будто ее возлюбленный не способен на подлость, — Аданэй мягко улыбнулся и пояснил:
— Это моя единственная возможность, понимаешь? Другой может не быть.
Ли-Ли неуверенно кивнула, но промолчала.
Аданэй приблизился к девушке, ласковым движением руки провел по ее волосам и сказал:
— Я тебе говорил, что ты чудо, маленькая ворожея? Спасибо тебе.
Ли-Ли расцвела от этих слов и спросила:
— Ты скажешь Гилларе, что все знаешь?
— Нет. Зачем? И ты молчи. А теперь… прости меня, Ли-Ли, мне нужно остаться одному и все обдумать. Позже увидимся, хорошо?
Девушка на секунду прижалась к нему, трогательно заглянула в глаза, а потом тихонько вышла.
Закрыв за ней дверь, Аданэй подошел к окну и уткнулся лбом в стекло. Мысли крутились одна за другой, необходимо было привести их в порядок.
Как он и предполагал, Гиллара знала о его происхождении. И, конечно, придумала, как это знание использовать. В общем-то, итог, к которому, как подразумевалось, должна привести многоступенчатая интрига, Аданэю нравился. Вот только приведет ли? Слишком уж велика здесь доля случайностей, слишком многое от них зависит. Интересно, а посвятит ли Гиллара его в свои замыслы? Или до поры до времени попытается использовать исподтишка? Впрочем, последнее ей не удастся, ведь Аданэю уже известно самое главное.
