Палач промычал что-то раздраженно, пожал плечами и качнул из стороны в сторону головой, словно давая понять — не в его власти идти против воли кхана. Аданэй взвыл от отчаяния и злости:
— Да помоги же ты мне, неблагодарный сукин сын!
Горт только еще крепче перехватил поводья и еще решительнее повел лошадь дальше в степь.
Аданэй всю дорогу продолжал взывать к совести палача, то извергая самые грязные ругательства, то шепча самые проникновенные мольбы. Но немой притворился еще и глухим. Горт довел лошадь до небольшой чахлой рощицы, остановился, отвязал пленника от седла и, словно куль, бросил на землю. Аданэй взревел, пытаясь вырваться, когда палач начал привязывать его к дереву, но много ли он мог сделать со стянутыми за спиной руками?
— Эй, Горт, — предпринял еще одну отчаянную попытку Аданэй, — благодарность тебе неведома, я понял. А страх? Как насчет страха смерти? Твоей смерти?
Палач уже занес было клинок над лицом Аданэя, но услышав последние слова своей жертвы, остановился и заметно напрягся. Аданэй получил последнюю — и весьма слабую — возможность заставить Горта ослушаться приказа.
— Я скрыл твою страшную тайну от отца. Но я открою ее Элимеру, если ты мне не поможешь! Я, в отличие от тебя, умею писать. Я клянусь тебе, что найду способ передать твоему повелителю коротенькую записку. А уж он обязательно проверит, правдива ли она, и очень скоро убедится в твоей вине. Он не простит тебя, ты знаешь. И пусть я стану уродливый и немой, но буду жить. А ты будешь болтаться в петле, и мухи отложат в твоем теле личинки! Как тебе такое будущее, Горт? Нравится? Ты можешь, впрочем, меня убить, чтобы я тебя не выдал. Но и в этом случае тебя ждет казнь. Ведь ты слышал желание кхана оставить меня в живых? А если я умру, он взамен возьмет твою жизнь, ведь ты хорошо его знаешь, не так ли?
Палача явно начали одолевать сомнения, а у Аданэя в груди зашевелилась слабая надежда.
— Ну же, Горт, решайся! Спаси нас. Себя и меня. Придумай что-нибудь!
Но палач в гневе зарычал и снова приблизил кинжал к лицу пленника.
— Не смей! — хриплый крик вырвался у Аданэя из глотки. — Не смей, иначе я все сделаю, чтобы ты сдох! Ты сдохнешь, сукин сын, мразь, я клянусь тебе, сдохнешь!
Горт снова зарычал и наотмашь ударил Аданэя по лицу. Потом, схватившись за голову и не переставая издавать яростные звуки, бросился к лошади, вскочил на нее и пустил галопом по направлению к лагерю.
Огромный кулак палача оглушил Аданэя и заставил на несколько минут потерять сознание.
