«Что ты несешь? — взвыл прежний Ваня в его голове. — Идиот! Да пошли ты его нахрен. Вали куда подальше! Какое-то чмо в погонах будет тебе указывать? Да кто он такой?»
Иван стиснул зубы, диким усилием воли подавил бунт в мозгах и решительно повторил:
— Простите, товарищ майор госбезопасности. Я постараюсь оправдать ваше доверие.
Черный резко обернулся.
— Постараешься?
Ваня выдохнул и твердо отчеканил.
— Я сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие, товарищ майор госбезопасности!!!
Майор Черный устало качнул головой.
— Я многое могу простить, красноармеец Куприн, но только не глупость…
— Но в вашем случае… — продолжил Черный, — но в вашем случае, красноармеец Куприн, глупость, скорее всего синоним молодости, а не отдельная личностная характеристика. А значит, есть шанс…
И ушел, оставив Ваню одного.
Иван растерялся. Сильно растерялся.
Во время выволочки, он интуитивно почувствовал, сейчас совсем не тот случай, когда надо показывать свой гонор. Что-то внутри подсказывало, что это очередная хитрая проверка и правильней будет не демонстрировать свою упоротость, а показать понимание своей вины и способность смиряться. А тут на тебе… взял и ушел. Хоть бы словечком обмолвился, что дальше?
Очень захотелось двинуть кулаком в стену или, хотя бы, выругаться вслух. Но и сейчас, Иван сумел сдержаться себя. А вопящего и беснующегося «мажора» внутри себя заставил замолчать.
Постоял несколько секунд, подошел к лавке с обмундированием и спокойно начал одеваться.
Позади раздался шорох. Иван сделал вид, что ничего не слышит.
— Не спеши, Шустрый, — рядом присел лейтенант Селиверстов.
Ваня спокойно положил портянку на лавку и молча замер.
— Ты молодец, на самом деле, Ваня, — лейтенант уважительно кивнул. — Очень правильно ты себя повел. Я думал, что ты сорвешься. А вот Михалыч, наоборот, верил в тебя. Молодец, ничего не скажешь. Борисович умеет за душу взять, ох как умеет.
— А если бы сорвался?
Селиверстов с каменным лицом молча пожал плечами, и Иван сразу понял, что ждало его дальше в таком случае.
Он немного подумал и спокойно спросил у лейтенанта.
— И долго меня будут проверять?
— Всю жизнь, Ваня, всю жизнь, — очень серьезно ответил Селиверстов.
— А оно мне надо? — хмыкнул Иван.
— Это ты уже сам думай, — пожал плечами лейтенант. — К себе в группу, я тебя хоть сейчас заберу и Черный не будет возражать. Многие вопросы сами по себе снимутся. Но что-то мне мнится, Борисыч в тебе видит не мой уровень. Я бы постарался его не разочаровывать. Он умеет видеть в людях то, что они сами о себе не знают. Но даже я чувствую, что ты очень непростой паренек.
