Роберт с трудом поверил своим ушам. А бородач, насмешливо взглянув на мажора, сделал малопристойный жест:
— Богатенькие сегодня не пляшут.
Примерно половина зелёных огоньков в зале сменилась красными. Мажор принял поражение с ленивым достоинством — хмыкнул, поднялся и фланирующей походкой двинулся к выходу. Бородач сказал Роберту:
— Сам я с «Теплосети». Хотел увольняться — а тут такое, прикинь?
Роберт кивнул, хотя ему было по барабану. Он пытался предугадать, где можно споткнуться дальше. Среди критериев, например, попадается такая хитрая штука, как опыт участия в спортивных соревнованиях…
Ведущий тем временем распечатал второй конверт:
— А в следующий тур у нас проходят… Ага, соискатели с высшим гуманитарным образованием за исключением юридического…
Браслет у бородача покраснел. Тот констатировал:
— Да, засада… Ладно, земляк, удачи.
Теперь аудитория поредела по-настоящему, радикально. Осталось, пожалуй, меньше дюжины претендентов — они, вертя головами, разглядывали друг друга. Роберт заметил кое-кого из школьных коллег. Ведущий спросил с усмешкой:
— Что, господа филологи-культурологи, напряглись?
— Сам ты филолух, — сказал качок со второго ряда. — Дальше кто там у нас?
— Дальше у нас… Момент… Остаются те, кто работает по специальности, полученной в вузе.
Четыре-пять человек, понурившись, пошли к выходу. Ведущий дождался, когда за ними закроют двери, и произнёс:
— Ну что ж, а вот теперь — шутки в сторону. Начинается решающий тур, по сути — финал. А финалисты, даже если победа им не достанется, заслуживают особого поощрения. Поэтому я уступаю место нашей очаровательной гостье…
Роберт нервно сглотнул, подался вперёд. Краем глаза увидел, как несколько человек привстали от нетерпения. Охранники перед сценой набычились. Освещение изменилось, стало интимно-мягким. Заиграла музыка — тихая и простая, но проникающая в самое сердце, зовущая за собой.
К микрофону вышла Дарительница.
Сказать, что она красива, было нельзя — просто потому, что этот эпитет применительно к ней прозвучал бы жалко и блёкло. Он и близко не передал бы то впечатление, которое произвела Дарительница на Роберта. Казалось, в круге света на сцене воплотилась стройная безупречность, сладкая грация, пьянящая элегантность. Трудно было поверить, что она состоит из плоти и крови, а не соткалась прямо из воздуха.
Роберт смотрел, не в силах отвести взгляд, и в голове у него не осталось ни одной мысли. Сердце колотились в груди гулко и заполошно. В эту минуту он совершенно забыл про остальных соискателей, про финал и про пыльный город за стенами. Он видел только её.
