Час-корень | страница 80
Роберт долго сидел, не зная, как на это ответить.
Потом всё же накорябал: «Спасибо, Катя. Да, пожалуй, проблема имеет место — хоть и не в столь гипертрофированном виде, как ты её изложила. С одной стороны, равенство полов у нас закреплено в конституции, там есть соответствующий параграф. С другой — это равенство не всегда соблюдается. И всё-таки посмотри — в российском правительстве, например, есть женщины-министры. А как историк не могу не напомнить — на троне у нас сидели не только императоры, но и императрицы. Одну из них (твою тёзку, кстати), Екатерину Вторую, назвали даже Великой…»
Снова задумался, подыскивая эффектную фразу, чтобы закруглить комментарий, но в голову лезла всякая заумь. В конце концов он написал просто: «Ну и вообще, не каждый мужчина — капризный хам. Думаю, ты и сама с этим согласишься».
Он пересел из-за стола на диван.
Показалось, что за окном туча закрыла солнце, но нет — это лишь затемнялся кадр перед новой серией.
Глава 14
Роберта разбудило предчувствие чего-то совершенно особенного. Предчувствие это проникло в сон, пощекотало разум игриво. Вставай, мол, лежебока, а то прозеваешь всё, к чему так долго готовился.
Он вскочил, тряхнул головой. Часы показывали половину шестого, солнце сползало вниз по бледному небу — до заката остался примерно час. Роберт был рад, что выспался днём. Ночью ему предстояли совсем другие дела — некогда будет дрыхнуть.
Его переполняла бодрость, молодая свежая сила. Он несколько раз отжался от пола, потом отправился в ванную. Долго, тщательно брился. Физиономия в зеркале, может, и не лучилась избыточным интеллектом, но выглядела всё же вполне осмысленной. Не хуже, по крайней мере, чем у других…
Он надел чистую рубаху, выглаженную заранее. Мог бы даже причесаться, наверно, ради такого случая, но стрижка была слишком короткая, и причёсывать было нечего.
Спустился по лестнице и вышел во двор. Зной вроде бы начал нехотя отступать — ещё не исчез совсем, но уже не грозил расплющить своим раскалённым прессом. Это радовало. Сейчас был самый неподходящий момент, чтобы мокнуть в своём поту.
Дедок на лавочке у подъезда спросил с усмешкой:
— Что, учитель, и ты туда же?
— Угу. А куда деваться?
— Оно и верно. Может, хоть тебе подфартит. Хотя я бы на твоём месте губу особенно не раскатывал. Там таких дрищей — завались. Воз и маленькая тележка, пятачок за пучок. Кто-то посолиднее нужен…
Мимо прошла семья — мужик лет пятидесяти, седоватый, но высокий и крепкий, и двое сыновей. Старшему отпрыску был примерно тридцатник, младшему — около двадцати; и тот, и другой — подкачанные, спортивные, загорелые. Все члены семейства покосились на Роберта без симпатии и сели в серебристую «мазду», припаркованную поблизости.