От созерцания пейзажей его отвлёк знакомый девичий голос — бойкая Таня общалась с парнем, своим ровесником, стоя под деревом возле дома. Слышно было неплохо — собеседники горячились, а их беседа перерастала в ссору.
— Слушай, — возмущалась девчонка, — ну как же так? Договорились же — как мне шестнадцать исполнится, сразу сходим. Но ты сначала к деду свалил в село…
— Да блин, Танюха! — перебил парень. — Я каждый август к нему на рыбалку езжу, сама ведь знаешь. У них там щука сейчас попёрла…
— Мне ваша рыбалка — пофиг, хоть щука, хоть каракатица. Ты у него завис на две недели почти, а теперь возвращаешься — и опять какая-то ерунда. Я не поняла вообще! Если идти не хочешь — так и скажи!
— Почему сразу — не хочу? Просто давай отложим на пару дней. Или лучше до следующих выходных — может, кстати, уже не будет такой жарищи. Пройдёмся тогда спокойно, без нервов…
— А, то есть я, по-твоему, нервная? А ты — весь такой прям уравновешенный?
— Чё ты к словам цепляешься?
— Или, может, я вообще истеричка? Да?
Он благоразумно смолчал, повисла долгая пауза. Где-то у соседей замяукала кошка. Таня сказала, будто сплюнула:
— Ну и ладно. Сама схожу, без тебя, раз так. А ты сиди, сколько хочешь. И щук своих засунь себе в…
Она развернулась и зашагала прочь, гордо выпрямив спину. Грива светлых волос колыхалась при каждом шаге. Парень проводил её взглядом, но так и не окликнул. Постоял и тоже ушёл.
Роберт флегматично подумал, что наблюдение за подобными провинциальными драмами можно сравнить с просмотром роликов на Ютубе. Польза примерно одна и та же. Впрочем, если учесть, что он теперь — классный руководитель Татьяны, можно занести эту сцену себе в актив. В том смысле, что он не просто подслушивал, а вникал в психологию подопечной…
Солнце клонилось к западу, съедая тень на балконе. Роберту надоело щуриться и моргать. Он отошёл от перил, собираясь вернуться в комнату, но опять услышал голос девчонки — на этот раз сверху. Сообразил, что Таня живёт прямо над ним и теперь вернулась домой. Взяла, очевидно, трубку домашнего радиотелефона и вышла на свой балкон.
Она уже слегка успокоилась и разговаривала негромко, вполголоса. Роберт, однако, стоял так близко, что мог всё разобрать без труда, оставаясь по-прежнему незамеченным. Первым его побуждением было — сразу уйти, чтобы не лезть в чужие секреты, но он почему-то медлил. Его удерживало на месте то ли наитие, предчувствие чего-то значительного, то ли банально-стыдное любопытство.
