— А я и не говорил о встрече. Все должно произойти в обычном видео режиме. А вы что полагали, мы сядем за стол переговоров? После стольких лет войны, вряд ли это возможно.
— Хорошо. Я дам вам координаты. Пошлите туда спутник с посланием и укажите частоты для выхода видео сигнала. Гарантии дать не могу, но только так вы сможете связаться с лигой сопротивления. Ничем другим я вам помочь не в силах.
— И на том спасибо.
— Могу я узнать, какова наша судьба?
— Отвечу прямо. Если будете работать над проектом по инопланетному кораблю, ваша жизнь будет в безопасности. Если нет, то, как вы сами понимаете, в качестве пленных вы мне не нужны.
Вечером того же дня Лаян Лабарган передал профессору координаты, куда следовало отправить спутник с информационным сообщением, а так же сообщил, что он и Вакхаман готовы сотрудничать, но только в вопросе изучения инопланетного корабля.
Не мешкая, был подготовлен текст с предложением заключить мирный договор, и указана частота для видео контакта. Утром спутник был отправлен.
Как и предполагал профессор, ответ пришел не сразу. Только спустя три дня на указанную частоту поступил видеосигнал, в котором представитель комигонов сообщил, что проект мирного договора получен и им требуется время для согласования с главами правительств звездных систем галактики Гахр.
Вечером того же дня Мукси после ужина в очередной раз собрал всех посовещаться. За эти дни он так привык к тому, что любой вопрос решает не один, а совместно со своими сотрудниками, что сам был удивлен, как легко и просто стало решать порой весьма сложные вопросы. И хотя последнее слово все равно оставалось за ним, мнение сотрудников было сейчас необходимо, как никогда.
— Наше послание дошло до лиги сопротивления, — заявил Мукси, — Сколько им понадобится времени, чтобы принять наши предложения или предложить свои, я не знаю. Сообщили, что им надо время.
— Понятное дело, бюрократия, основной принцип государственности, — пробубнил Мирзо, — только тоталитарный и диктаторский режимы способны быстро принимать решения.
— Интересная мысль, а мы в таком случае какой режим представляем, тоталитарный или диктаторский, — поинтересовалась Азадель.
— Конечно же, тоталитарный. Это при Лифинге у нас была диктатура. А теперь мы сами решаем все вопросы и политические и экономические.
— Надо же, как интересно, — спокойным голосом ответила Виктория.
— Не знаю как вам, мне больше нравится иное название, — неожиданно произнес Мукси, — коллегиальный. Все мы коллеги, в сложившихся условиях нашего существования вынуждены решать все вопросы сообща. Значит, наш режим смело можно назвать коллегиальным. Как вам такое название?
