Так что можно считать вполне установленным, что трюфель столь же здоровый, сколь и приятный пищевой продукт, который, если потреблять его умеренно, проходит как письмо по почте.
Это не значит, что нельзя почувствовать недомогание после обильной трапезы, где среди прочего подавали трюфели; но эти неприятности случаются только с теми, кто уже при первой перемене блюд набивают свои животы словно пушки, из-за чего те чуть не лопаются при второй, – только бы не оставить нетронутыми вкусности, коими их потчуют.
Так что это вовсе не вина трюфелей, и можно не сомневаться, что они почувствовали бы еще бóльшую дурноту, если вместо трюфелей съели бы в сходных обстоятельствах такое же количество картофеля.
Завершим это фактом, который показывает, как легко ошибиться, если наблюдать с недостаточным вниманием.
Как-то раз я пригласил на обед г-на Симонара, весьма приятного старичка и гурмана высочайшей пробы. То ли потому, что мне были известны его вкусы, то ли для того, чтобы доказать всем своим гостям, что непременно хочу доставить им удовольствие, я не пожалел трюфелей, и они предстали под эгидой девственной, щедро ими нафаршированной индейки.
Г-н Симонар взялся за нее весьма энергично, но поскольку мне было известно, что он отнюдь не впервые лакомился индейкой с трюфелями и до сих пор жив-здоров, то я поощрял его к продолжению, уговаривая лишь не спешить, ибо никто не покушался на законно приобретенную им собственность.
Все прошло очень хорошо, и мы расстались довольно поздно; однако, когда г-н Симонар вернулся домой, у него случилась желудочная колика, сопровождавшаяся сильнейшим позывом к рвоте, судорожным кашлем и общей дурнотой.
Это состояние продлилось довольно долго и заставило всех обеспокоиться; уже возроптали хором о несварении трюфелей, как вдруг сама природа пришла на помощь пациенту: г-н Симонар широко открыл рот и мощно извергнул из себя один-единственный кусок трюфеля, который ударился о стену и с силой отскочил от нее, подвергнув опасности хлопотавших вокруг.
В тот же миг тягостные симптомы исчезли, вернулось спокойствие, пищеварение восстановилось, больной уснул и на следующий день проснулся бодрым и уже не вспоминал о случившемся.
Причина болезни вскоре стала известна. Ведь г-н Симонар ест давно, вот зубы и не выдержали трудов, к которым он их принуждал; многие из этих драгоценных косточек эмигрировали, а остальные не сохранили желаемого совпадения друг с другом.
