Банки со сгущенкой Миша только показал и тут же убрал под матрас своей кровати. НЕ ДЕТИ! Мужики немного поворчали, но настаивать не стали и косыми взглядами не награждали. Лучше водкой или одеколоном. Тем более, денег за сгущенное молоко их напарник не потребовал и не дразнил. Просто проинформировал.
Молча пообедали и каждый занялся своей заботой – Митрич пришел к топке кидать уголь, Иванович – кручиниться и, не торопясь, собираться домой, вздыхая. Ему еще надо было врать, что он делал в отсутствии на квартире и почему у него опять нет зарплаты. Ну а Миша пошел по договоренности к продавщице Марине.
Пересменка в магазинчике происходила, по логике вещей, в конце завершающейся смены. Но Марина сразу предупредила, что график для начальства и проверяющих, а на практике сменяются они, когда им необходимо. И, поскольку ей очень надо, то встретиться им лучше еще до темноты, то есть, по зимним временам, часа в три. Все-таки побаивалась малознакомого мужчину! Молодец! Мужа-то нет. М-да. Мать-одиночка, кто ее защитит. Ну, или беспокоилась за единственного ребенка.
Миша сердито покачал головой. Не его дело! Личная жизнь Марины его не касается, у него Светлана! Для него существует только недуг ее ребенка!
Он пришел к ее жилью чуть раньше, чтобы не разминуться и не заставить ждать. И из-за этого вынужден был немного подождать в подъезде. Чертово место! Тут же появилась какая-то бабка, борющаяся за высокое звание подъезда социалистического уровня, начала въедливо и настороженно интересоваться, в какой квартире он здесь проживает, а раз не проживет, чего сюда приперся? Сейчас она милицию вызовет и его посадят за хулиганство!
Ситуация начала складываться досадной и для Миши неприятной, ругаться со старушкой было смешно и несуразно, а отшутиться от этой прилипалы не удавалось. Уйти? Еще пять минут и уйду!
К счастью, вскоре в подъезде появилась его спасительница Марина, уставшая к концу работы, завершившая долгую смену с периодической руганью с покупателями (то хлеб черствый, то крупа с мусором) и потому злая. Поздоровавшись с экстрасенсом она с ходу громко обругала бабку Маню, сующую свой нос в каждую дыру.
– Шпиона, что ли, ищешь? – ехидно поинтересовалась она, – агент КГБ! Все никак до кладбища не до ползешь?
Авторитет работника советского общепита был настолько велик, что мощная бабка, не испугавшаяся выяснять отношения с незнакомым мужчиной, мгновенно сдулась от слов уставшей, а потому злой продавщицы, пробормотала нечто невнятное и умелась от греха подальше по лестнице домой в свою квартиру.
