— Так что давай, колись, рогатый. Пока я добрый.
— А то что? — осклабился демон. — Прирежешь? Да щас, Люцик за меня пасть порвет.
— За тебя? Ты, падла инфернальная, мелкая сявка, никто и звать тебя никак. Так что не понтуйся тут, шестерка.
Демон, забывшись, дернулся ко мне, но наткнулся на круг, от которого он с визгом отскочил. Шмотки на нем — одеждой это было назвать трудно — задымились. Я примерился, взмахнул клычем в воспитательных целях, и на пол упали отрубленные мелкие рожки.
— Отхренячил, — неожиданно жалобно сказал демон.
— Борзеть не будешь, — я демонстративно дунул на клыч. — Итак, колоться будем, или как?
— Как же я вас, мусоров, ненавижу! Как сволочами были, так и остались, беспредельшики, — заныл демон. У него что, орган наглости в рогах что ли был? Как рога поотшибал, так в девочку-малолетку превратился.
— Ну как хочешь, — я начал читать заклинание развоплощения, медленно и заунывно.
— Стой! Подожди! Что ты хочешь узнать? — испуганно дернулся демон.
— С кем бегаешь? Кто за тебя мазу потянет?
— Сейчас под Астриэлем.
— Это что за хрен с горы?
— Сам ты хрен, мусор, это Старший, — нахамил мне демон.
— Пахан что ли? Или такая же мелкая сявка, как ты?
— Дебилами вы были, дебилами и останетесь! — рыкнул Вонючка. — Не знать, кто такой Старший демон?
— Извини, в сортах говна не разбираюсь, как и в вашей петушиной иерархии. Кто там под кем или на ком.
— Старший — это Старший.
— Ладно, хоть пассивный, мне без разницы. Я слышал, вы планируете нападение на человеческий объект. Это так?
Демон угрюмо молчал.
— Да ладно, затрахался я с тобой разговаривать по-хорошему, давай по-обычному, — я окатил его святой водой с раствором ляписа, должно работать еще лучше. Не зря обычно святую воду раньше в серебряных сосудах хранили.
И все-таки заклинание Полога — чудесная вещь. Демон, превращающийся в поджарку завопил так, как будто пожарной сирене наступили на яйца. Он сорвал с себя шмотки, пропитавшиеся раствором, и бросил их на пол. Я чуть не рассмеялся — на впалой волосатой груди был выколот художественно исполненный сигил Бафомета с подписью на древнеарамейском «За ад и Люцифера!». Правда, татуировка пошла волдырями от святой водички, но вполне себе была различима.
— Продолжим душ? — я опять взялся за шприц, и набрал из маленькой бутылочки раствор.
— Когда ты мне попадешься, смертный, твою душу я обреку на такие мучения… — заскрежетал зубами демон.
— Совет — не давай обещания, которые не сможешь исполнить. Глупо угрожать тому, кто держит тебя за яйца, — сказал я ему. Действительно, такое происходит только в дешевых боевичках, где попавшийся главный герой угрожает анальными карами злодею, у которого находится в полной власти.
