.
Национал-социалисты поначалу относились к такой медицине двойственно. Лекарей-непрофессионалов поддерживал ряд очень влиятельных нацистов и членов высшего руководства Третьего рейха, например секретарь Гитлера Рудольф Гесс и глава СС Генрих Гиммлер. Издатель Der Stürmer>{6} Юлиус Штрейхер возглавлял Ассоциацию народных целителей Германии[178]. Клиники гомеопатической и естественной медицины были созданы в Берлине, Кёльне, Штутгарте, Мюнхене и других городах[179]. Однако государство, развернувшее масштабную евгеническую кампанию и готовившееся к войне против всех, едва ли могло себе позволить значительные уступки травникам[180]. В 1939 г. нацистское государство положило конец принципу Kurierfreiheit, приняв новый закон, запрещавший лекарям-любителям принимать больных, не получив государственную лицензию[181]. Закон стал попыткой регламентировать «практику целительских искусств… в профессиональном или коммерческом отношении» и управлять «профессиональной диагностикой, лечением или облегчением болезней, разного рода нарушений или ран». Поправка 1941 г. пошла дальше, закрутив гайки в отношении медицинских практик, казавшихся властям оккультными[182].
По мере того как Бруно Грёнинг становился знаменитым, многие высказывали мнение, что запрет на народное целительство — закон «нацистский», от которого нужно избавиться наряду с другими законами той эпохи. Однако спор по поводу Грёнинга начал приобретать явные политические аспекты не только потому, что целитель продолжал нарушать как запрет на деятельность лекарей-любителей, так и принятый в Херфорде эдикт против него. Разногласия также дали гражданам возможность рассказать свои истории, озвучить собственные страдания. В потоках писем, адресованных Майстеру, авторы описывали удручающие подробности испытываемых ими мучений и нездоровья, своих несчастий на войне и после нее. Например, Вальтер С. из Люденшайда объяснял свой «хронический мышечный ревматизм» «ужасным обращением» во французском лагере для военнопленных. После пережитого там его «психологическое равновесие пошатнулось». С тех пор Вальтер С. ходил с большим трудом и едва мог говорить с кем бы то ни было. «Я потерял веру в человечество и в медицинскую науку», — писал он[183].
Многие письма, получаемые Майстером, приходили от родителей больных детей или детей-инвалидов. Мужчина по имени Густав Б., прочитавший о событиях в Херфорде в газетах, хотел встречи с Грёнингом для своей пятилетней дочери, неспособной ни говорить, ни ходить
