Однако новгородское предпринимательство было разнонаправленным. Соответственно, единое мнение Новгорода по тому или иному общезначимому вопросу (о котором сообщает летописец) всегда было результатом компромисса между делившими рынки боярскими кланами. Механизмы этого компромисса оставались в тени. Можно лишь уверенно утверждать, что огромную роль в новгородском обществе играли личные отношения, родственные связи, традиции и обычаи.
Итак, после ожесточённой закулисной борьбы новгородцы определили свой выбор. Перевес получили те, кто не хотел терять доходы, втягиваясь в затяжную и дорогостоящую войну с Василием Костромским и Святославом Тверским. В Твери вздохнули спокойно...
В спорах русских князей и даже в борьбе новгородских боярских кланов большое, а зачастую и решающее значение имела позиция Орды. В рассказе о войне Дмитрия Переяславского с Василием Костромским и Святославом Тверским летописец не упоминает об Орде. Однако именно ханские императивы служили первопричиной этой усобицы. Весьма убедительно выглядит реконструкция ордынского фактора событий в Новгороде, предложенная современным историком:
«Внешний ход событий 1272 г. как будто возвращает нас в те времена, когда не существовало признания великокняжеского суверенитета, а приглашение князя осуществлялось по принципу “вольности в князьях”. Однако в действительности борьба 1272 г. полностью основывается на приятии великокняжеского суверенитета как основы новгородского княжения. И Дмитрий, и Василий были законными наследниками власти умершего Ярослава. Ещё в 1269—1270 гг. они оба совершают с Ярославом поездку в Орду, где вопрос о преемниках Ярослава был решён в духе старой политики Гуюка: Василий Ярославич наследовал великое княжение, оставаясь только костромским князем; Дмитрий Александрович получал Владимир, но не великое княжение. Проблема княжеского суверенитета над Новгородом после смерти Ярослава Ярославича была осложнена, за Новгородом оставалось право выбора между суверенитетом Владимира, которым владели и Александр Невский, и Ярослав Ярославич, и суверенитетом номинальной великокняжеской власти. По существу выбор князя в данном случае зависел главным образом от исхода той усобицы, в которую вступили оба наследника Ярослава» (150, 224).
Борьба за великое княжение Владимирское отражалась и на смене действующих лиц на политической сцене Новгорода. На Волхове в 1272 году произошла смена посадников: вместо сторонника князя Дмитрия посадника Павши Онаньинича к власти пришёл Михаил Мишинич. Однако правил он недолго и в том же году уступил место Павше, который съездил к новому великому князю Василию Ярославичу в Кострому и сумел наладить с ним добрые отношения.
