И снова парадокс мотивации или словно вывернутая наизнанку логика поведения. Василий Костромской был в ссоре с Ярославом Тверским из-за сорванного похода татар на Новгород. И вот теперь вопреки всему сын Ярослава Тверского Святослав вдруг — словно забыв недавнее прошлое — стал союзником Василия Квашни...
Обязанность историка — всё понимать. Или по крайней мере делать вид, что ему всё ясно. Для объяснения мотивов, по которым историческое лицо совершает те или иные поступки, у историка есть два «ключа»: ключ греха и ключ добродетели. Пользуясь первым, историк объясняет действия своего героя разного рода низменными мотивами — алчностью, властолюбием, тщеславием, завистью и т. д. Этот подход можно определить как своего рода «презумпцию виновности». Соответственно, второй подход — «презумпция невиновности». Опасаясь прослыть наивным, современный историк пользуется почти исключительно ключом греха. Однако в реальной жизни линия поведения каждого человека выстраивается как равнодействующая этих двух мотивов. Весь вопрос — в их соотношении в каждом конкретном случае. Разумеется, точно определить это соотношение не в силах даже и сам действующий субъект. Ведь нередко мы и сами не вполне понимаем мотивы своих поступков, доверяясь таинственному «внутреннему голосу» или непознанным законам подсознания.
Но, как бы там ни было, историкам следует помнить суждение С. М. Соловьёва: «Мы считаем непозволительным для историка приписывать историческому лицу побуждения именно ненравственные, когда на это нет никаких доказательств» (124, 198).
За три века до Соловьёва на ту же тему высказался Монтень: «Я вижу, что большинство умов моего времени изощряется в том, чтобы умалить славу прекрасных и благородных деяний древности, давая им какое-нибудь низменное истолкование и подыскивая для их объяснения суетные поводы и причины.
Велика хитрость! Назовите мне какое-нибудь самое чистое и выдающееся деяние, и я берусь обнаружить в нём, с полным правдоподобием, полсотни порочных намерений. Одному Богу известно, сколько разнообразных побуждений можно, при желании, вычитать в человеческой воле! Но любители заниматься подобным злословием поражают при этом не столько даже своим ехидством, сколько грубостью и тупоумием» (93, 213). Простейшее объяснение событий с помощью ключа греха очевидно: Святослав пошёл на союз с Василием Костромским для совместной победы над Новгородом. Новгород — вот главный враг Твери. Господство в Новгороде — главная цель её политической стратегии. Новгород должен стать на колени перед стольным Владимиром, а в конечном счёте — перед Тверью. Таков был завет Ярослава Ярославича, принятый к исполнению его сыновьями.
