Однако традиция двуимённости сохранялась ещё некоторое время. Вероятно, в ней видели средство предохранить человека от злых чар и колдовских наговоров. Но при этом как первое, так и второе имя происходило из списка христианских имён месяцеслова. Так, например, суздальский князь Дмитрий Константинович — тесть Дмитрия Донского — имел второе имя Фома. Второе имя могло появиться у князя и в ходе предсмертного пострижения в схиму. Так Александр Невский стал Алексеем, а Иван Калита — Ананией.
Но и вполне «церковные» имена сильно различались по своему значению и месту в неофициальной, но всем известной иерархии именослова. Так, например, одно из самых значимых и насыщенных разного рода аллюзиями имён — Николай — почти никогда не давали детям в княжеских семьях. То же самое относится и к имени Пётр. О причинах этого можно только догадываться (135, 37). Напротив, имена Василий («царский», «царственный») и Иоанн («Божия благодать») были в большом употреблении в силу их значения, а имена Константин и Дмитрий — в силу связанных с ними христианских легенд.
Итак, наречение имени новорождённому младшему сыну Ярослава Ярославича Тверского было результатом долгих размышлений княгини-вдовы и бояр. На выбор имени Михаила повлияла династическая ситуация. «Михаил Ярославич появился на свет вскоре после смерти своего отца, однако, будучи посмертным ребёнком, не был наречён отцовским родовым именем. Со всей очевидностью он получил христианское имя другого родича, скончавшегося незадолго до его рождения, а именно — своего единокровного брата Михаила. Таким образом, имя Михаил в данном случае совмещало в себе функции родового и христианского» (89, 580).
Возможно, в наречении имени сыграло роль и желание княгини-вдовы Ксении Юрьевны таким образом сблизить своего сына с его сводным братом — князем Святославом. Младенец должен был стать для бездетного Святослава младшим братом. При этом княгиня учла и то, что в имени Михаил, как уже было сказано, довольно редком среди потомков Всеволода Большое Гнездо, трудно было усмотреть какую-либо политическую претензию, кроме одной, естественной претензии — на роль младшего брата правящего тверского князя Святослава.
Доискиваясь во всём таинственного смысла, древнерусские книжники любили рассуждать о символическом значении княжеских имён (36, 566). В них они видели знаки Провидения.
При наречении имени для нашего героя сыграло свою роль и символическое значение имени Михаил. Таинственную глубину этого имени услышал и передал словами Павел Флоренский в своём трактате об именах. Выстраивая ряд «земных» имён, философ замечает:
