Старушка будто чувствовала пациентов и встретила нас на пороге своей избушки.
— Гор, чего эт ты решил землю кровью поить? — прищурившись спросила Сэл.
— Рука соскользнула, — спокойно ответил он.
— Ну, пойдём, — пригласила она его в дом, — дети пусть снаружи подождут.
Я кое как отцепила Кару, и Гор зашёл внутрь.
— Сашааа, — личико в слезах посмотрело на меня, — папа же не умрёт?
— Сегодня точно не умрёт, — уверенно произнесла я, — он у тебя герой и, наверное, получал раны и пострашнее. Так что не бойся.
На пороге появилась целительница. Посмотрела на меня и сказала:
— Пойдём, поможешь.
Поднялась, потрепала сестричку по головке, как это часто делает Гордон, и пошла внутрь. Здесь царила чистота и порядок, а ещё пахло стерильностью и травами. Непередаваемое сочетание запахов. На лавке, положив руку на стол, сидел дядя. Кровь уже остановилась.
— Ты жгут накладывала? — застал меня врасплох вопрос. Сэл обратилась ко мне как девушке. — Раз начала лечить, так и заканчивай, — закончила старушка, усаживаясь рядом с Гором, который сейчас расфокусировано смотрел на меня.
— Я же не умею, — растерянно произнесла.
— Чего не умеешь? Шить? Я видела, как вы с Карой одежду штопаете. Поэтому не увиливай и бери иголку в руки! Долго ему сидеть с открытой раной.
Опешила, в такую ситуацию мне попадать ещё не приходилось. И я впала в ступор. Что делать-то?
— А с ним что? — сгенерировал мозг вопрос, чтобы заполнить паузу.
— Под снадобьем, можно хоть резать, ничего не почувствует. Но надо торопиться, через полчаса действие начнёт ослабевать. Так что хватит медлить!
Оглянуться не успела, как уже сижу и промываю рану. Было неприятно и страшно, но эта старуха обладала даром убеждения, которому сопротивляться просто не было сил. Когда иголка первый раз проколола кожу, меня чуть наизнанку не вывернуло, но работу надо было доделать. И после последнего стежка и повязки откинулась на спинку стула, закидывая голову к потолку. Пот бежал градом по спине, но я справилась.
— Молодец, — похвалила меня Сэл, — аккуратная и кропотливая девочка.
— Я же парень, — не двигаясь, сказала я.
— Ой, вы можете говорить всё, что угодно. Но уж отличить девочку от мальчика я смогу.
— А больше никто не усомнился, — произнесла я, вставая со стула.
— Гордон — авторитет, если он сказал "племяш", значит, так оно и есть. Но ты не переживай, чужие тайны я храню, как свои.
— Пойдём домой, — сказала, смотря Гору в глаза. Он ещё плохо соображал, но за мной пошёл.
