Инстинктивно отступила на шаг. Он заметил мой манёвр и, скорее всего, испуганный взгляд и остановился.
— Тише, — мужчина поставил валенки на пол и медленно поднял руки вверх, тем самым показывая, что не представляет опасности, — не бойся, здесь тебе зла не причинят, — а потом протянул большую ладонь ко мне.
От нервов мысли начали путаться, а руки трястись. Так со мной происходило всегда. Но если раньше окружающий мир не представлял для меня опасности, то сейчас я могу, особо не напрягаясь, угодить в капкан, который откусит мне голову. А умирать как-то не хочется.
"Надо думать", — поняла я.
Так. Во-первых, этот мужчина не сделал мне ничего плохого, и похоже именно он нашёл моё тельце в лесу и вылечил. Во-вторых, деваться мне всё равно некуда. А здесь появился человек, который способен всё объяснить.
"Думаю, не стоит говорить никому о прошлом. Лишь бы мои подозрения не оправдались! И меня занесло куда-нибудь в тайгу", — подумала я, осторожно вкладывая дрожащую руку в мужскую ладонь.
— Вот и хорошо. Какие у тебя руки холодные, — заключил он мою ладошку между своих. — А ну-ка, давай обувай, — протянул мне валенки, и стоило их надеть, потянул меня к лавке.
— Садись, — сказал он, наливая что-то в кружку.
Внутренняя дрожь отказывалась проходить. Пытаясь её унять поставила локти на стол и спрятала лицо в ладонях.
"Кого я убила в прошлой жизни, что мне так достаётся в этой. Можно было же хотя бы характер волевой дать, ну, или темперамент не меланхоличный? Вот и что мне со всем этим делать?"
— Так, на вот, девонька, выпей, — сунул мне в руки железную кружку с горячей жидкостью.
Понюхала. Пахло какими-то травками. В горле пересохло. Приблизила край и сделала глоток. На вкус отвар напоминал чай с ромашкой и мятой. Тепло побежало по телу, руки и ноги, наконец, согрелись. Дрожь постепенно сошла на нет. И спустя несколько минут я могла более менее спокойно воспринимать обстановку. Подняла глаза и наткнулась на внимательный взгляд карих глаз. Мужчина следил за каждым моим движением. От него не чувствовалась агрессия, что не могло не радовать.
— Что ж, давай знакомиться. Гордон Норман. Можешь звать меня дядя Гор, — добродушно произнёс мужчина.
— Дядя Гор, — на автомате повторила я.
— Молодец. Я военный в отставке.
— Какой? — неосознанно выдала я.
— Что?
— В какой армии вы служили? — очень хотелось услышать, что он не служил белым.
Головой я понимала, что в войне нет абсолютного зла. Политики преследуют свои цели, а их подчинённые идут из-за денег или чувства патриотизма на смерть. Но образ белого рыцаря с окровавленным мечом всё ещё стоял перед глазами.
