Нарушение письменных договоров было делом частым и, можно сказать, вполне понятным (менялись ситуация или время — менялись и условия договорённостей). Но поступить против крестного целования означало совершить настоящее предательство. И оно — крестное целование — было гораздо серьёзнее любых бумаг, пергаменов или печатей, становилось поводом долгих распрей и даже войн, вплоть до уничтожения (подчинения) княжеств.
Известно, что договор можно было просто прервать или даже физически уничтожить, например порвать (что довольно редко, но происходило), но для того чтобы «снять крестное целование», иногда приходилось прибегать к вмешательству главного церковного иерарха — митрополита, который подписывал в связи с этим специальные грамоты. Яркий пример этому (один из многих) — более поздняя, начала XV века, «грамота Псковичам о снятии с них крестного целования и об отмене уставной грамоты князя Константина Дмитриевича» (одного из младших сыновей Дмитрия и Евдокии), подписанная митрополитом Фотием.
После всех вышеприведённых процедур завершалась официальная часть княжеского снема. И наступала другая его «половина», едва ли не самая известная в истории.
Пир.
Важный и только что подписанный договор, а также крестное целование надо было как-то отметить. Вот откуда появились те самые былинные рассказы, которые сформировали у наших современников представление о княжеских собраниях как о больших торжествах, где столы ломились от снеди, а вино и мёд текли рекой, в основном «по усам, в рот не попадая».
На самом деле это недалеко от исторической правды. Если уж пиры «закатывались», то весьма внушительные. Иногда они длились днями, даже неделями. Вручались взаимные подарки (вплоть до лучших коней и оружия), произносились здравицы, бояре или известные ратники соревновались в количестве съеденного или выпитого. Качество праздника должно было соответствовать важности съезда.
В том самом 1374 году княжеский снем продолжался не одну неделю. Он собирался, с небольшим перерывом, дважды. Незаметно съезд-пир «перешёл» в 1375 год, где весной повторился. И, что довольно редко случалось, в числе гостей на переговорах были также главные представители Русской православной церкви.
В 1374 году великий князь Московский Дмитрий Иванович пригласил в столь любимый Евдокией Переяславль в гости лишь некоторых русских князей. Почему «некоторых»? Просто потому, что среди них были не только друзья и соратники, но и последовательные и непримиримые враги, которых приглашать было столь же непросто, сколь и почти невозможно.
