Первый лист | страница 2
Это потом, когда к первому листу неизбежно присоединяются остальные, его понемногу отпускает. А когда ветра и дворники собирают их вместе, в большие шелестящие кучи, лист-пионер окончательно успокаивается и даже подаёт признаки былой беззаботности. Ведь всем известно: страдать от одиночества лучше в большой компании.
Каждый сентябрь мы помогаем первым листьям пережить непростое время до листопада. «Мы» — это я, мудрая Лужа и скотина Богуславский.
Лужа мудрая, потому что древняя. Появившись очень-очень давно, она никогда не высыхала благодаря отвратительному климату и халатному отношению администрации района к дренажной системе города. В нашем трио она выступала в роли доброго психолога.
— Я прекрасно понимаю тебя, дружочек, — обычно вещала она очередному листу-неудачнику. — Когда-то я жила в большой мягкой туче и летала очень высоко в небе. Но однажды она вылила меня на землю… Я смотрела, как она бросает меня, медленно уплывая вдаль, и тогда мне казалось, что я осталась одна на всём белом свете. Но после приплыли другие тучи, и рядом со мной очутились другие лужи, и я перестала чувствовать себя брошенной. Очень скоро и ты, милый мой, будешь не один. Смотри, у тебя уже есть я. И человек. Ну и скотина Богуславский.
Скотина Богуславский является котом. Его прошлое покрыто мраком. Никто не знает даже, какого он изначального цвета, ибо те места, в которых он изволит бывать, отличаются повышенной замазчивостью. Однажды, в порыве милосердия, я решил его отмыть. Но при первом же приближении кота к воде Богуславский отрастил 30 дополнительных лап и вмиг превратился в орущего противотанкового ежа, не помещающегося ни в какую ёмкость. Я потерпел фиаско, а Богуславский не разговаривал со мной две недели.
Подкармливаем Богуславского я и пенсионерка Михно. Каждое утро Михно надевает золотые серьги и алую брошь, красит лик в белое и выносит на улицу мясное желе, сопровождая подачу блюда громким елейным кисаньем. Богуславский появляется из воздуха, и она неистово гладит его, купая в нерастраченной за долгую жизнь любви. А Богуславский при этом изображает отвращение, делая вид, что любовь ему не нравится.
Сам же Богуславский, как и пенсионерка Михно, не нравится соседу Топорову. Сосед Топоров имеет выражение лица мерзкое, мерзкое прямо физически, как холодный стульчак. Был забавный случай, когда Топоров благим матом отчитал Михно за кормление Богуславского, не приведя при этом ни одного весомого аргумента против. Прослышав про это, Богуславский под покровом ночи нагадил на его «фольксваген», причём в особо изощрённой форме: аккурат под дворники. Утром, в мелкий противный дождь, Топоров сел за руль, включил их и… эм-м-м-м… скажем так: увидел мир в его подчёркнутой реальности. А Богуславский залёг на дно. Ну не скотина ли? Разумеется, скотина.