— По твоей фотографии?
— Долгоногов, ты у меня дошутишься! Ехидничаешь не ко времени! Естественно, по фотографии подозреваемого, которую я высылаю тебе. И снова: поквартирный обход, вокзал, автостанция, дальнобойщики, магазины и так далее!
— Опять?! Олежа, мужики нас проклянут!
— Не проклянут! У тебя есть другое предложение?
— Нет.
— Тогда не вякай! Теперь есть с чем ходить и что предъявлять людям.
— А ты когда домой?
— Вечером вылетаю.
— Я тебя встречу в аэропорту.
— Не надо. Занимайся делом. На последнем автобусе доеду. Остановка-то недалеко от моего дома. Всё, бывай, до встречи!
— Пока, Олежа!
Олег, Борис, Оксана и Алексей Синицын стояли в буфете аэропорта за высоким барным столиком, на котором сиротливо разместились четыре рюмки коньяка и блюдце с нарезанным лимоном. У ног Олега лежала его дорожная сумка, заметно прибавившая в объёме: Оксана под завязку утрамбовала её всяческой снедью. Рядом стоял пластиковый кейс, битком набитый бумагами.
«Да, неплохо поработали, — подумал Олег. — Уезжал с тощей папочкой бланков, а сейчас кейс едва закрывается. И это не считая того, что идёт сейчас спецпочтой со всех концов страны».
«Что бы я без тебя делал, старый дружище?» — Олег с благодарностью посмотрел на Бориса.
За столом установилось обычное в таких случаях неловкое молчание: затевать серьёзный разговор в ожидании посадки — бессмысленно, а к пустопорожней болтовне никто не был расположен.
— Всё, ребята! — Олег решил прервать тягостное ожидание. — Выпьем за успешный полёт и за удачу, и я пойду. Долгие проводы — лишние слёзы!
Чокнулись, выпили. Олег забросил на плечо сумку, взял кейс.
Неожиданно Оксана прильнула к его груди и, едва сдерживая слёзы, вымолвила:
— Олежка! Переезжай к нам. Боря говорил, что может устроить тебе перевод. Переезжай! Что ты там будешь в такое неспокойное время один с ребёнком на руках? А здесь мы рядом, опять же за Светланкой присмотрим…
— Спасибо, Ксюха! — еле сдерживая подкативший к горлу комок, Олег поцеловал её в щёку. — Но я там не один. Хотя… Знаешь, я подумаю, — впервые Олег не ответил прямым отказом.
— Лёд тронулся, господа присяжные заседатели! — Борис широко улыбнулся. — Надо было сразу Ксеню засылать!
Олег и Борис на мгновение посмотрели друг другу в глаза, крепко обнялись, и Островецкий зашагал к служебному проходу, около которого Синицын уже о чём-то оживлённо беседовал с дежурными милиционерами.
— Ну, бывай, Лёха! — Олег крепко пожал ему руку. — Может, ещё и свидимся!
