— Макулатуры вагон, а толку практически никакого, — вздохнул Олег.
— Зато уже есть чем отчитываться перед начальством: работа кипит, все при деле, — невесело улыбнулся Шестаков.
В коридоре раздался взрыв смеха.
«Байки травят, паразиты», — усмехнулся Олег. А что ещё делать молодым, крепким парням, вынужденным коротать время перед совещанием?
— Володька, утихомирь банду, — кивнул Олег на дверь.
Шестаков встал, приоткрыл дверь, но сказать ничего не успел. Выскочивший секундой ранее из своего кабинета Кочетов грозно оглядывал расшалившихся офицеров.
— Весело вам? Нечем заняться? Работы нет? — голос подполковника не предвещал ничего хорошего. — Так я напомню, что для кое-кого из вас рабочий день ещё не закончен, а некоторым предстоит ещё и рабочая ночь.
Ответом был общий тяжёлый вздох.
— Володька, зови ребят сюда, — усмехнулся Олег, — а то их Кочет совсем сожрёт. Участковых отпусти, а опера пусть заходят.
— Участковые могут отправляться по своим делам. Всем быть на связи, чтобы в случае чего никого не пришлось бы искать. Остальные сюда! — Шестаков жестом пригласил оперов войти.
Кабинет постепенно наполнялся людьми. Человек пятнадцать крепких молодых мужчин искали места, чтобы притулиться. Те, кому не достались стулья, уселись просто на подоконнике. К то-то уже пробовал закурить.
— Отставить смолокурство! — Олег грозно глянул на собравшихся. — Иначе через полчаса нас отсюда вперёд ногами вынесут!
— А Шестаков разрешает курить, — послышалась реплика.
— А вот когда я уйду, можете тут хоть повеситься! — тоном, не терпящим возражений, парировал Олег.
Последним в кабинет вошёл Кочетов. Шестаков плотно прикрыл за ним дверь, и они расселись за столом по обе стороны от Олега, образуя подобие президиума.
— Заседание месткома начинается, — хихикнул кто-то из оперов.
Кочетов нахмурился и погрозил аудитории кулаком.
— Не помешаю? — в кабинет вошёл подполковник Тигерис. — Может, по старой памяти и помогу чем-нибудь?
Сидевший около двери лейтенант Озолиньш вскочил, уступая место подполковнику. Тигерис улыбнулся, но от предложенного места не отказался. Субординация… Конечно, по большому счёту, и Островецкий должен был бы уступить место во главе стола Кочетову, как старшему по должности, на худой конец — хозяину кабинета Шестакову. Однако Олегу такие нюансы и в голову не приходили. Кочетов же, зная характер Островецкого, не стал напоминать ему о субординации, чтобы не нарваться на язвительную отповедь в присутствии подчинённых.
