Как и смертные, титаны испытывают голод и жажду. Только вот смертный, лишенный пищи, будет все больше слабеть и в конце концов умрет. Титан же может голодать годами… веками… тысячелетиями… Он не умрет и даже не ослабеет.
Только приятного в этом мало. Титанам нужно есть, и едят они много, поскольку энергию получают из обычной материи. К счастью, титаны способны переваривать любое вещество – от цианистого калия до урановой руды. При этом пищу они получают необязательно через рот – могут вдыхать или даже впитывать через кожу.
Марух мог питаться камнями и солнечным светом. Но большинство других существ вынуждено поглощать других существ… и это замкнутый круг. Гибель одного – жизнь другому.
Где же решение?
Титан ходил среди смертных. Минули века с окончания Тысячелетия Мрака, и планета вернулась к жизни. Снова расплодились прекрасные эльфы, снова расцвел бесподобный Тирнаглиаль. Возникли и другие эльфийские государства – на разных континентах, по всему миру.
Быстро плодились и чешуйчатые кобрины. Верно служившие Всерушителям, они вовремя переметнулись – и сохранили свои города, сохранили свои земли. К небесам поднимались храмы богов-драконов, все шире раскидывалась юная империя Великого Змея.
Появились и новые виды смертных. Ледник уничтожил многих без остатка, но на освободившиеся земли пришли другие. Из-за Кромки явились неказистые видом, но могучие тролли. Явились крохотные волшебники-гномы. Явились долгобородые кузнецы-цверги.
Одни из них жили хуже, другие – лучше. Но даже те, что казались совершенно счастливы, источали страдание. Марух слышал его в земле, слышал его в воде. Страданием полнился эфир.
Он двигался все медленней и осторожней, чтобы случайно не убивать насекомых. Но все отчетливей понимал, что это ничего не меняет. Титан пытался объяснить свои взгляды смертным, пытался отвести их от причинения страданий друг другу, и даже стал основоположником странного учения – хомунцианства.
Это случилось ненароком, само собой. Марух не ставил себе такой цели и не обрадовался тому, что горстка смертных стала ему подражать. Тем более, что они быстро отошли от того, чему учил их Марух, и пришли к какой-то чепухе.
Смертные вообще очень легко создают и принимают разные учения. В своих бесплодных попытках объяснить причины страданий они запутывают себя в хитросплетениях философии и религиозных воззрений. Их жизнь подчинена страху смерти, поэтому они измышляют все больше и больше небылиц, призванных защитить воспаленный осознанием конечности бытия ум.
