Это были самые долгие две недели в моей жизни с тех пор, как Чад бился в припадке на полу гаража и наконец сыграл в ящик. Меня трахал и резал враг, целовал один бывший любовник и прижимал к себе другой. Я истекала кровью и почти решилась на побег, но сегодня моя решимость непоколебима.
Есть некая поэтическая справедливость в том, что в тот же день, когда Макси появился на свет божий двадцать восемь лет назад, тогда, когда его положили на грудь матери и он сделал свой первый вдох, он выйдет из него. И в то время пока все вокруг меня празднуют еще один год жизни, мои губы расплываются в самодовольной ухмылке, что эта ночь ознаменует его последний вздох.
Я пробираюсь сквозь толпу из двадцати с лишним парней в кожаных костюмах, пьющих пиво и оживленно болтающих.
Дорнан стоит с Макси и Джазом, когда я подхожу к нему. Как только я оказываюсь на расстоянии вытянутой руки, он отводит меня в сторону, его пальцы впиваются в мою плоть.
– Запомни, – шипит он, – Ты не должна ни трахать его, ни трогать. Верно?
– Верно, – говорю я, подмигивая ему. – Я лишь научу этих маленьких сучек, как хорошо провести время с мужчиной.
– Хорошая девочка, – говорит он, похлопывая меня по голове. – Увидимся позже – для этого, – он хватает меня за руку и кладет на свой стояк.
Я улыбаюсь и немного сжимаю его.
– Я быстро управлюсь, – говорю я. – Час, максимум.
Он кивает.
– Подготовь этих сук. Я пришлю его через десять минут. Я хочу, чтобы у него был хороший день рождения, слышишь?
– Громко и ясно, – говорю я, отступая от него и направляясь обратно в коридор.
Я спускаюсь в третью спальню слева и тихонько стучу перед тем, как войти. Я плотно закрываю за собой дверь и оглядываюсь.
Дорнан уже сказал девочкам ждать в спальне Макси, квадратной коробке, идентичной комнате Дорнана. Даже кровать стоит на том же месте. Две девушки сидят на краю, курят сигареты, с ужасно преувеличенным макияжем и пугающе тесной одеждой. Одна блондинка, одна брюнетка. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу, что они дети, определенно несовершеннолетние, и без малейшего представления о том, на какой ад только что подписались.
В углу деревянный стул с подлокотниками. Он идеально подойдет для моих нужд. Я вытаскиваю его и сажусь перед ними, вяло скрестив ноги, моя рука перекинута через край стула.
– Имена? – спрашиваю я, многозначительно переводя взгляд с одной девушки на другую.
Левая, более уверенная, судя по языку тела, откашливается.
