Я проглатываю комок в горле и поглаживаю ее по голове, улыбаясь ей.
Я хочу спасти ее. Я хочу спасти всех детей, которые вынуждены расти в этом мире, увезти их куда-нибудь, где они могут быть в безопасности и любимыми, без клейма Россов, без вреда, которую причиняет кровь Дорнана.
Но я не могу. Я эгоистична и сломлена. Я могу спасти только себя.
Я только надеюсь, что, когда Дорнан и его сыновья умрут, у этих детей появится хоть какой-то шанс в этом мире.
Дорнан уносит внучку, а я прогуливаюсь по коридору, потягивая вино. Я нахожу пустую спальню с французскими дверьми, ведущими на небольшую террасу, которая огибает дом. День был долгим, а солнце уже садится.
Я прислоняюсь к перилам, глядя в никуда, когда чувствую его позади себя.
– Не возражаешь, если я спрячусь с тобой? – спрашивает Джейс, хватаясь за перила рядом со мной.
Я улыбаюсь и пожимаю плечами.
– Меня устраивает. Ты в порядке?
Он опускается так, что его локти упираются в перила, и смотрит во двор, заросший деревьями и кустами, закрывая обзор.
– Не совсем, – говорит он, делая глоток своего напитка.
Пахнет жестко, как бурбон или виски, и похоже, что он смешан с несколькими кубиками льда и не более того.
– Это же похороны твоего брата, – говорю я. – Конечно, ты не в порядке. Мне жаль.
Он горько смеется и смотрит на меня, прежде чем снова повернуться к деревьям и приближающейся ночи.
– Я мог бы насрать на смерть этого засранца. Поверь, мир без него стал намного лучше.
Я поворачиваюсь спиной к перилам, ловя его взгляд.
– Похоже, это ты убил его, – говорю тихо, с легкой улыбкой, давая ему понять, что я просто дразню. Он выпрямляется и возвышается надо мной, так близко, что я чувствую, как соприкасаются наши руки. Я отклоняю голову, чтобы посмотреть на него. Он выглядит рассерженным. И возбужденным. И пьяным. – Это из-за той девушки, не так ли? – спрашиваю я, воодушевленная тем, как он стоит. – Та могила? Вот с чем вы все напортачили.
Я ничего не могу с собой поделать, протягиваю руку и убираю с его лба выбившуюся прядь, позволяя своей руке задержаться на его коже немного дольше, чем следовало бы. Его рука резко поднимается и хватает мое запястье, крепко сжимая его.
– Что ты знаешь о ней? – спрашивает он, в его поведении больше не осталось ничего нежного.
– Ничего, – говорю, не сопротивляясь. Я удерживаю его взгляд, пока его глаза впиваются в мои, ища хоть малейшие следы лжи. – Кем она была? – спрашиваю я, когда он отпускает мое запястье и опускает руку на бок.
