Воздух вокруг становится теплее, щёлкает дверь прохода, затем ещё одна, и меня окатывает влажным жаром. Ванная. Тэр притащил меня именно сюда. Ну да, усну, сама себя утоплю, никаких к нему претензий.
— Надеешься, что я уйду под воду? — выходит совсем тихо.
— Отнюдь. Не хочется менять место жительства пока что, нет гарантии, что там будет лучше. Что не попаду, как вы говорите, в утиль. Или что новые владельцы окажутся настолько сговорчивыми.
Он опускает меня на кушетку, стягивая мой ритуальный балахон. Что ж, хочет изобразить хорошего мальчика — пускай, я не против. Главное, чтобы игра не закончилась слишком резко, чтобы я успела к перемене подготовиться. Перевертыш неаккуратно опускает меня в воду, фырчит, когда его тоже окатывает, и садится на бортик.
Мокрые штаны наверняка противно липнут к телу. Магический резерв постепенно начинает восполняться, в голове яснеет. Сам по себе или же я подпитываюсь? Волк уставшим не выглядит. Показываю на воду:
— Иди сюда. Ко мне спиной.
Он подавляет желание скривиться, вижу, как дрожат губы, как дёргается нос. Но покорно раздевается, соскальзывая в ванну. Я прижимаюсь к спине, впитывая как губка волчий фон. Вспомнив про разницу в излучении, решаю поэкспериментировать и тихо зову "Лис". Фон становится холоднее, особенно по мере того, как руки скользят вниз по телу.
— Тэр?
— Вы звали? — холод исчезает, будто его и не было. — Я задумался, прошу прощения…
Мне не нравится вот эта раздвоенность. Прижимаюсь обратно, думая, чем это может быть вызвано и чем мне грозит. Перевертыш спокойно сидит, только на миг напрягается, когда я тянусь к шее, проводя пальцами по почти зажившим отметинам. Взгляд цепляется за более блеклое пятно, заметное на покрасневшем от жары теле. Запуская пальцы в густую волчью шевелюру, заставляю его наклонить голову, рассматривая то, что привлекло мое внимание.
Вот это я попала…
Тело действует быстрее разума, я отодвигаюсь от оборотня, одновременно натягивая ошейник и почти опрокидывая его в воду. С трудом удается побороть желание расправиться с ним прямо здесь:
— И как так получилось, что в Питомнике не заметили метку на гильдейском выкормыше?
7. С больной головы на нездоровую
— В смысле "никто не заметил"?! — я уже полчаса распиналась перед крестной, спешно явившейся на мой невнятный вой через зачарованное зеркало. — Как это можно было просмотреть?
— Признаю, наша вина. Если хочешь, мы можем забрать мальчишку…
Я почти было кивнула, соглашаясь, но что-то внутри в голос завопило "мое" и я мотнула головой, глядя на лежащего в кресле оборотня, усыпленного заклинанием. От влажности кудри вились еще сильнее, делая волка словно бы мягче, более домашним. Уже не волк, а почти кот. Он даже в клубок свернулся, усиливая это сходство. И как пятно на светлой ткани — метка гильдии убийц и воров. Странно, что за два года они про него не вспомнили. Забыли? Или избавились? И как теперь мне со всем этим быть? Если забыли, то есть все шансы, что рано или поздно про него вспомнят, а мне это не нужно. Избавились — вариант получше, по крайней мере по его душу ко мне никто не придет, особенно если его из особняка не выводить и всегда держать при себе.
