Однако они обнаружили, что Робеспьер был прав, когда он предсказал, что «вооруженных миссионеров» не будут встречать с распростертыми объятиями.
У оставшихся дома санкюлотов весть о великих победах вызывала патриотическую гордость, которая служила в качестве компенсации за потерянный революционный энтузиазм. С небольшой помощью бога войны Марса революционная энергия санкюлотов и французского народа таким образом направлялась в другие, менее радикальные каналы. Французский народ постепенно терял свой энтузиазм по отношению к революции и идеалам свободы, равенства и солидарности между самими французами и между ними и соседними народами. Все больше и больше он обожал Золотого Тельца французского шовинизма, территориальное расширение до так называемых «естественных» границ, таких как Рейн, и международную славу «великой нации» и ее лидера, Наполеона Бонапарта.
Таким образом, можно понять и неоднозначную реакцию народов Европы на войны и завоевания Франции того времени. В то время как некоторые — в том числе старорежимная элита и крестьяне, например, бельгийские крестьянские отряды — отвергали Французскую революцию в целом, другие — прежде всего местные якобинцы, такие, как голландские «патриоты» — почти безоговорочно хвалили ее, а многие колебались между восхищением идеями и достижениями Французской революции и ненавистью к милитаризму, безграничному шовинизму и беспощадному империализму Франции — в том числе и в области языка, между прочим, потому, что французский язык в то время был языком Революции, а другие языки были, так сказать, контрреволюционными. Многие не французы были охвачены одновременно и восхищением, и отвращением. У других первоначальный энтузиазм рано или поздно сменился разочарованием. Многие британцы, например, переключились с позитивных чувств к «умеренной» революции во Франции, создавшей парламентскую монархию, похожую на британскую, на отвращение к так называемым «эксцессам» Робеспьера и его соратников. Спустя полтора столетия Джордж Оруэлл напишет, что «для среднего англичанина французская революция означает не что иное, как пирамиду из отрубленных голов». Это же можно сказать и о почти всех остальных не французах того времени — и сегодня тоже, даже в самой Франции.
На поле битвы при Ватерлоо подошла к концу так называемая славная военная карьера Наполеона. Победителями стали международные поборники контрреволюции, коронованные особы, среди прочих, Россия, Австрии и Великобритания. Они везде повернули часы вспять, к «добрым старым (для себя) временам» до 1789 года. Но вскоре снова вспыхнули революции, особенно в «безумный» 1848 год. В Центральной и Восточной Европе Австрия, под давлением и при поддержке России, подавила революционные движения с помощью войн. Но революция, разразившаяся тогда в Париже, увенчалась успехом, и она добилась замечательного прогресса на пути к демократии.
