История с контрабандистами подтолкнула Пастуха к идее направлять через границу агентов под легендой занятия контрабандным промыслом:
«— Мне вот какая мысль пришла в голову, — внезапно оживился он. — Ты нашего связника Светлого скоро будешь через границу переправлять. Давай его выдадим за контрабандиста. Сунем в мешок все, что они обычно отсюда тащат: икру красную, черную, балычок, селедку. Такой легенде немцы скорее поверят, чем россказням о том, что ищет он родственников.
— А если схватят?
— Ну оштрафуют, прибьют, в худшем случае на месяц упрячут в лагерь. Не солить же их там — все равно выпустят. Это тебе не обвинение в шпионаже. …
В назначенный день я забрал Светлого из Староконстантинова, где он жил, и с первыми лучами солнца доставил в Раву-Русская. На границе тихо-тихо… Сколько мог видеть, я провожал фигуру связного, одетого простым крестьянином, потом вернулся в погранотряд. Пастух посылал Светлого к своему резиденту — женатому на немке польскому офицеру по фамилии Гишвельт. Осталось ждать от них известий…»[176].
По поводу агента Гишвельта Березкин дал следующее разъяснение:
«В конце 30-х годов нашим резидентом [нелегальным] на территории Польши фактически был Пастух. После его провала вся разведывательная сеть рухнула. По крохам мы ее восстанавливали. … Пастух возобновил связь со своим бывшим агентом Гишвельтом, который, за неимением лучшего, выполнял обязанности резидента. У него был свой круг осведомителей»[177].
Работа М.В. Березкина в оперативном пункте перед войной состояла в, подготовке маршрутников перед отправлением их на сопредельную территорию, а это и выработка первоначальных навыков запоминания увиденного и подробный инструктаж: «… перед 22 июня 41-го наш разведпункт работал особенно напряженно. Я по-прежнему готовил «маршрутников» к переходу через границу. К их подбору относились взыскательно: одних находили через военкоматы, других брали из местного населения, отдавая предпочтение тем, у кого за границей были родственники и знакомые. Не гнушались брать контрабандистов — здоровый авантюризм часто идет разведке на пользу. Они очень рисковали, так как каждое сообщение вынуждены были приносить назад лично — радиосредств на границе не хватало.
Молодые, все как на подбор красивые… Буря, Сурин, Марат, Марьян… С каждым перед отправкой я проводил занятия.
— Чи не потшебуешь еще чего? — намотав круги вокруг Равы-Русской, кипятился Марьян, в сердцах переходя на родной польский. — Почекай, тржи годины [считай, три часа] бегаю тут. И цо я здесь не видел — речка, роща, хаты…
