. К началу войны институт успел изготовить несколько десятков радиостанций и разослал их в военные округа для проверки технических характеристик в реальных условиях эксплуатации
[173]. Серийное производство радиостанции было начато только в октябре 1941 года. НИИТС КА входил в структуру Разведупра ГШ КА
[174].
Из рассказанного следует, что речь шла об опытных образцах радиостанции в количестве нескольких десятков, которые были «разбросаны» по оперативным пунктам разведотделов в единичных экземплярах и об удовлетворении нужд разведки в средствах агентурной связи речи не шло. Если бы и поступили в оперативный пункт не одна, а несколько радиостанций — то следовало бы сначала приступить к обучению самих сотрудников, а потом уже браться за агентов. Не понятно также предназначение поступившей в оперативный пункт радиостанции — принимать радиопередачи от агентуры, у которой не было станций.
До войны и в ходе ее разведывательная информация передавалась в телеграфном режиме при помощи азбуки Морзе исключительно в режимах ручной передачи на ключе и слухового приема в пункте назначения. Скорость передачи в зависимости от квалификации радистов была невысокой — 100–120 знаков в минуту.
М.В. Березкин описывает и вербовочную беседу, которая произошла на его глазах:
«Ну и ладно, даст Бог — не последняя [радиостанция], подытожил Григорий Онуфриевич. — Как у погранцов — есть улов сегодня?
— Пара контрабандистов, — махнул рукой Журавлев.
— Пойдем, Миша, посмотрим?
В небольшом кабинете перед присевшим на край стола капитаном-пограничником переминались с ноги на ногу двое дюжих мужиков.
— Ну что, Богдан, — офицер взял наугад пару из лежащих горкой зажигалок, подбросил их на ладони. — Опять за старое взялся. Гляди-ка, и ассортимент обновил. Что тут у нас? Часы. Шикарные. Хотя нет, штамповка. Парфюм. Ну, конечно, французский, разлито не дальше Познани. Сорочки мужские… А это, пардон, уже дамское… Будем изымать, граждане. Контрабанда карается законами нашего государства, впрочем, как и других тоже. Вам ли не знать?
Тот, кого он называл Богданом, — востроносый, вертлявый, с бегающими глазками, весь какой-то бесцветный и ускользающий — угодливо затараторил:
— Пан начальник, ну зачем же все и сразу? У пан, наверное, жинка дома — молодая и красивая. Я ей такой модный фасон в следующий раз привезу — закачаешься! Весь Париж сейчас так ходит.
— Ты, Богдан, не впервой нам попадаешься, а все старую песню заводишь, — нахмурился капитан. — Ты, выражаясь официальным языком, мелкий преступник-рецидивист, предлагаешь взятку должностному, что вину твою безмерно утяжеляет. Поэтому незаконно переправленное через границу имущество подлежит конфискации, а сам ты ближайший месяц посидишь в кутузке, поразмыслишь над своей непутевой жизнью. А с подельником твоим сейчас разберемся, что-то я его не припомню.
