— Нам не нужны лишние проблемы. Наш род и так ненавидят практически все аристократы, в отличие от простых людей. Которые нас, наоборот, всегда поддерживали. А напади ты на тех толстосумов и они вполне могли настроить против Воронцовых и простой народ. Средств и влияния для этого у них хватит с лихвой.
Вот никогда бы не подумал, что деду есть дело до того, что о нас думают посторонние. А посторонними для нас являлись абсолютно все, за исключением рода Романовых и ещё пары родов, которые не побоялись общественного мнения и согласились выдать своих дочерей за Воронцовых. Одним из этих родов были Ефимовы. Целители средней руки из Рязани. Из чьего рода и была мама.
Но как оказалось, дед испугался, что помимо аристократов нас начнут ненавидеть и простые граждане империи и поэтому не позволил отцу полезть в драку.
Сил у меня уже почти не осталось и я снял броню, отпустив дар.
В этот же момент над рабочим столом деда образовался, отлично знакомый нам всем сгусток крови.
— Ты понимаешь, что своим поступком поставил наш род под угрозу отец? Или мне напомнить тебе, что произошло сорок лет назад? Когда мы оказались под угрозой полного уничтожения. И всё из-за твоего параноидального бреда!
Дед изумлённо посмотрел на отца.
— Но как?
— Как мне удалось запомнить это? — усмехнулся отец, забирая у деда бутылку. — У тех людей не получилось стереть мне память, хоть я и сказал тебе обратное. Да и они решили, что выполнили свою работу, как надо.
— А что произошло сорок лет назад? — тут же влез я.
Но отец с дедом не обратили на меня никакого внимания. Это вам не боевая форма. Мда…
— Первая попытка создания техники, чтобы управлять даром других Воронцовых. В то время отец едва не лишил меня дара и не подставил под угрозу жизнь тогда ещё цесаревича Николая. В необходимый момент дар просто отказался слушаться меня. В тот день наши жизни спасли бойцы из Гнева Государева, уничтоженного практически поголовно. В живых осталось лишь четверо, во главе с Дмитрием.
Сколько же много я не знаю о собственной семье. Хотя оно и не удивительно, я бы сам не стал рассказывать подобное никому. А в первую очередь своим детям.
Дед сидел и молча смотрел на готовую технику кровавой клятвы.
— Вспомни слова, которые ты сказал мне сорок лет назад, перед тем, как отдал меня тем людям. — снова заговорил отец.
— Я попросил убить меня, если моя паранойя вновь возьмёт верх. И даже взял с тебя клятву, воспользовавшись твоей слабостью. Только после этого, я уничтожил ту технику. Она была экспериментальной и могла навредить. — не отрывая взгляда от техники, ответил ему дед.
