— Как не понимать? — усмехнулся Матвей. — Может, и я с браконьером в скрадке чай распивал?
Дмитрий Иванович обернулся к нему спокойный, синие глаза его были грустны и смотрели участливо.
— Матвей Матвеевич, если вы обиделись, то… Поверьте, я вовсе не хотел обижать. Ни вас, ни Рытова, никого. Может, я неудачно выразился, так вы меня извините. Тут самого себя скоро начнешь подозревать… — Грустные глаза и просительный тон Глухова обезоружили Матвея.
— Да я что, Дмитрий Иванович, разве я сам не хочу поймать браконьера? Попадись он мне…
— Вот видите, Матвей Матвеевич. Цель у нас общая. Давайте все-таки попробуем Артема Стригунова. Выследит, так выследит, а не выследит, опять вам придется. Не упрямьтесь, пожалуйста. Мы с вами — главные руководители, должны понимать друг друга, поддерживать. Иначе как?.. Иначе нельзя.
— Это вообще-то так, — вздохнул Матвей. — Но ведь Стригунов… — и он безнадежно махнул рукой.
— Надо и Стригунову в курс дела входить. В конторе он тайги не узнает. Пусть привыкает. Вы его пригласите сюда. Если вас не затруднит. Только потихоньку.
В коридоре, перед директорской дверью Иван Рытов столкнулся с Матвеем, который только неловко кивнул и, не приостановившись, тяжело пошел по коридору.
Иван посмотрел ему вслед. Что с ним сегодня? Или сердитый, или озабоченный чем-то — трудно понять. Может, неприятный разговор с директором? В таком разе лучше сейчас к Глухову не заходить. Вопрос у Ивана важный, его не решить, если у директора плохое настроение. Все можно испортить. Но дверь была приоткрыта, Дмитрий Иванович уже увидел Ивана. Пришлось зайти и начинать разговор, к которому готовился давно, который и откладывать-то больше нельзя.
— Такое дело, Дмитрий Иванович… — Иван замялся, соображая, как бы поубедительней все объяснить. Сколько раз мысленно начинал он этот разговор, выходило стройно и гладко, а теперь все рассыпалось от волнения.
— Ну, ну, — Глухов приготовился слушать.
— Хочу посадить участок кедра, — рубанул Иван и сам покривился от такой прямоты.
— Не понял, — тут же перебил директор. — Какой участок, какого кедра? — и развел руками.
— Вы, Дмитрий Иванович, знаете ведь, какие пролысины в кедрачах, — продолжал Иван, стараясь взять себя в руки и обязательно убедить Глухова в своей правоте. — Леспромхоз у нас все склоны обезлесил. Валил кедрач напропалую.
— На то и леспромхоз, — заметил Дмитрий Иванович. — У них был свой план, они его и выполняли.
— Да я разве об этом? Теперь-то у нас никто не рубит, а пролысины так и остались. Молодняк-то не растет. Вот в чем дело. А посадки кедра принимаются плохо. Саженцы слабо приживаются. Кедр — дерево особое, ему условия нужны… Ну, в общем, очень мало мы еще об этом дереве знаем. Не умеем его выращивать искусственным путем. А надо научиться. Ведь кедр идет на убыль.
