— А, ведь, это идея не твоя, — обращается он к Аскольду, — это решение свыше.
— Да? Да, — соглашается Аскольд.
— Как сейчас нам поступать, продолжать разведку, или вернёмся в лагерь, — в раздумье спрашиваю я, — может, мне по статусу не положено прыгать по камням?
— Я, думаю, Великому князю не возбраняется потешить себя удалью, — беззвучно смеётся Аскольд. Я тоже улыбаюсь, а Семён сияет, словно красная девица. Вдруг мне стало легко и просто. У меня есть друзья, они меня всегда поддержат.
Мы протискиваемся между скалами, и оказываемся на другом берегу. В этом месте царит первобытная дикость, видно метаморфозы произошли основательные.
Хаос из базальтовых и гранитных отложений, застывшие потоки лавы и ровненькая, кругленькая галька у самой воды, придают неповторимое очарование. Непуганые крабы копошатся на покрытых водорослями прибрежных валунах. Чайки с добрых индюков, бродят между камней, выискивая разнообразную живность, в море мелькают всё те же акульи плавники, на горизонте выпустил фонтан кит. Процесс поглощения одного мира другим происходит непрерывно.
Стараясь не спугнуть наглых чаек, соблюдая интервал, идём по берегу. Ни одной пластиковой бутылки, шкурок от колбасы и яиц, мазута в воде и на камнях, первозданная чистота. Издам закон, за свинство над природой, сечь плетьми, мимоходом думаю я.
Неожиданно вдалеке, видим просто сюрреалистическую картину, под пляжным зонтом сидит человек.
— Это он, — подходит ко мне Аскольд.
— Почему один?
— Хочет поговорить.
— Наглец! — сверкнул очами Семён.
— Почему? — удивляется Аскольд, — нормальный мужчина.
Не спеша подходим к сидящему человеку. Тот, до последнего не поворачивает голову. Когда мы приблизились вплотную, он, наконец, соизволил, обернулся к нам, в глазах искрится веселье:
— Привет, Аспид, — обращается он к Аскольду.
— Привет. Росомаха, — Так же радушно поприветствовал его он. Есть ощущение, встретились старые, добрые друзья.
— Виски мой не понравился?
— Решил с тобой выпить.
— Нет проблем, — он достаёт четыре разовых стаканчика и плеснул туда янтарной жидкости.
Аскольд взял виски и на мой вопросительный взгляд, ободряюще кивнул.
— Два раза хохма уже не хохма, — беззвучно как Аскольд, смеётся незнакомец.
— Представил бы своих друзей, Аспид, — с укором в голосе говорит мужчина.
— Семён, хирург, — указывает он на сероглазого верзилу. — Великий князь, Никита Васильевич, — торжественно представил он меня.
Я ждал любой реакции со стороны незнакомца, но не этой. Мужчина с достоинством встаёт, кивает:
