— Вот только как разобраться во всей этой мешанине? — недоумевает Катя.
— Разберёмся, — уверенно произносит Игнат.
— Классная игрушка, да, Кирюха? — обращается он ко мне, лицо довольное, глаза горят.
— Вроде, да, — соглашаюсь я, рассматривая на столе убитую мной толстую муху.
— Чего размышляем, давайте ещё один фильм посмотрим, — воодушевляется Катя.
— Хочешь, сама, что-нибудь выберешь, — благодушно разрешает Игнат.
— Даже не знаю куда ткнуть, — теряется девочка.
— Да куда угодно! — смеётся Игнат.
— Ай! Мошек в комнате много, — хлопает себя по щеке Витя, — кусаются.
— Откуда столько налетело? — удивляется Юра, вытягивая шею, и крутя ею, как гусь на водопое.
— Из прошлого фильма занесло, — шутит Игнат и довольно смеётся, посчитав, что удачно сострил.
— В окно надо выгнать, тряпкой, — Витя взмахивает куском рыболовной сетки.
— Так, какую точечку нажать? — в задумчивости водит по небу Катя. — Вот эту! — и тыкает тонким пальчиком.
Из экрана вырывается сильный ветер, от неожиданности пригибаемся.
Пространство расширяется, стремительно проявляется непонятный пейзаж: красноватые скалы, деревья в пушистых листьях и с яркими цветами, извилистые дороги, покосившиеся домики, мрачный замок на горизонте. Пахнет дымом, свежим навозом, слышится приглушенная речь, громыхнула повозка, заржала лошадь, кто-то злобно выругался, просвистел хлыст, резво застучали копыта.
— Ничего особенного, — разочарованно тянет Катя.
— Сама выбирала, — ухмыльнулся Игнат.
— Давайте канал переключим? — Юра кривится, фильм его не впечатляет.
— И всё-таки, попробую нажать на эту кнопочку, — Витя небрежно в неё тыкает.
Мгновенье, и мы все оказываемся внутри экрана.
— Вот это да, — восхищается Юра, — как всё реально, мы внутри голограммы!
Я делаю шаг назад, что-то мне становится нехорошо, вспоминаю залетевшую муху из предыдущего фильма. Растеряно озираюсь по сторонам, даже намёка на мою комнату нет.
Катя срывает с дерева красный цветок, глаза округляются:
— Он настоящий!
— Ребята, что-то не так, — вжимая голову в плечи, испуганно водя глазами, с трудом выговаривает Витя.
— Что не так? — пытается ухмыльнуться Игнат, но начинает бледнеть, до него начинает доходить смысл происходящего.
— Это не голограмма, — деревянным голосом произношу я. О, как становится страшно, даже сильнее, чем тогда, наедине с мумией. Тогда хоть можно было куда-то убежать, здесь же — чужой мир, нет нашего дома, даже не пахнет им!
— Что же это тогда? — сжимается Катя и становится такой слабой и беззащитной.
