У разоблачённого агента не было другой возможности раскрыть последнее дело.
— Я не сразу понял, причём тут Дариуш Новак. Слышишь, Млотек? Моей целью всегда был Симион Бесский: насильник и массовый убийца. Хочешь знать, как всё обстояло на самом деле?
***
В комнате для допросов было ещё холоднее, чем в коридоре, и почти ничего не видно. Маленькая форточка под трёхметровым потолком пропускала немного мёртвого, голубоватого света с улицы. Его хватало, чтобы разглядеть очертания сидящего в центре комнаты мужчины, чьи руки были скованы наручниками, цепь которых проходила через приваренную к столу железную петлю. Гость сел напротив и с интересом посмотрел на арестанта.
— Вы знаете, где находитесь? Это пограничный пункт номер три города Варсавия — столицы мощнейшей республики на континенте. Ваша попытка проникновения была… недальновидной.
Поникший узник по другую сторону стола чуть подался вперёд и охрипшим, простуженным голосом выговорил:
— Я требую встречи с агентом Дефензивы. У меня есть информация для начальника варсавийского отдела.
— Для полковника Беляка? — усомнился следователь. — Слишком большая честь. Впрочем… — Теперь он наклонился в сторону заключённого и тихо, но отчётливо произнёс: — Мечислав Гробовский.
Со стороны арестанта послышался вздох облегчения, перешедший в недолгий кашель.
— Вам здесь совсем худо. Не волнуйтесь, это ненадолго. Да не волнуйтесь вы!
— Вы вытащите меня?
— Разумеется, — доброжелательно ответил Собислав. — Но перед этим я должен получить то, для чего вас сюда отправили.
— Конечно, да… — засуетился арестант. — Мой код идентификации…
— Оставьте его при себе, — прервал агента Беляк. — Мне его всё равно не успели передать, в отличие от фотографии. Когда вас запланировали на возможную инфильтрацию, вы ещё не прошли проверку на верность. Понимаете? Интересная ведь штука: мы получаем лишь лицо человека и приказ. Даже имя узнаём, только когда его не станет.
— Атаман Бесский прибывает в Варсавию! — выпалил агент.
— Невозможно, — резко ответил Собислав. — Все знают, что Симион безвылазно сидит в бункере под зданием Директории. Он известный трус.
— Да! Но у единых дела хуже некуда. Если он не начнёт войну, выковыривать Бесского из бункера будут его собственные радикалы. Он приедет сюда, чтобы уговорить президента действовать.
— И УВП хочет его смерти?
— Да, — кивнул молодой эмиссар.
Собислав молчал. В дальнем углу стучали ударами о лужу капли дождевой воды с протёкшего потолка. Задувал в зарешёченную форточку мартовский ветер. Раздумывая, Беляк, наконец, ответил:
