Сейчас, несмотря на доспехи, теро довольно успешно отражали вражескую атаку, и руки лучника в кожаных рукавицах размеренно натягивали тетиву и выпускали стрелу вниз. Изредка в этот размеренный процесс, вплетался резкий щелчок от сидящего на набитом мешке арбалетчика. Им было дано строгое указание — на пеших воинов не переводить болты зря, только в крайнем случае и сосредоточится на истреблении вражеских лучников. Что они с успехом и проделывали.
Неожиданно вдалеке глухо зарокотали барабаны, отбивая монотонный ритм, под стенной, надрывно заорали глотки вражеских десятников, но к подобному ритмы они уже привыкли — барабаны отбивали приказ — отступить. Отступить в очередной раз.
Никитин высунулся за мешки и сквозь прозрачное забрало шлема осторожно огляделся. Вражеское войско неровной, ломаной линией отступало от стены, скрываясь за небольшими щитами и связанным на скорую руку всяким мусором, которым они, прикрываясь от летящих со стены стрел. Теро рядом с ним уже не скрываясь за мешками с песком, стал одну за другой посылать вниз стрелы. Другие лучники тоже престали таиться и начали с азартом стрелять в отступающих врагов.
— Хорошо, что лучников противника почти всех уложили! — подумал Никитин, вглядываясь вдаль.
Арбалетчики действительно неплохо поработали, от той тысяче стрелков которые горделиво, выстроились перед ними с кокетливо вставленными белыми перьями в шлемах, тогда в первый день штурма, теперь осталось только жалкие остатки.
Неожиданно один из тех воинов, которые отступали внизу, вдруг бросил своего раненого, или убитого товарища и, подхватив валяющиеся на земле копьё, яростно взревев с силой, бросил в их сторону. Никитин резво нагнулся, и копьё молнией мелькнуло прямо в том месте, где секундой раньше была его голова.
— Однако! — промелькнуло у него мысль. — Силён дядя!
Минуту спустя, он осторожно вновь высунул голову. Краснокожий здоровяк нур, одной рукой прикрываясь, большой кучей мусора, быстро пятился назад. Лучники пытались поразить его, но тот под своей импровизированной защитой вскоре вышел из зоны обстрела. Груда хвороста, которой он прикрывался, украсилась пятью стрелами с белым оперением, но спасла своего хозяина.
Остатки вражеского войска шустро отступили за пределы дальнобойности их луков и арбалетов, и уныло потащилась к виднеющемуся неподалёку лагерю. День угасал.
Лучник-теро отставил в сторону свой лук, и устало присел на мешок рядом с арбалетчиком. Боевой азарт как то вдруг сошёл на нет, и все почувствовали накопившуюся за день усталость. Сергей оглядел стены, откуда со смехом и шутками, смешав ряды, спускались его воины, вместе с ополченцами и стражей. Население, которое не особо себя проявляло, когда они подавляли бунт наёмников, при приближении вражеского войска повинуясь инстинкту самосохранения, вдруг дружно полезли на стены.
