— … да, хорошо мы этих на быках вчера уделали. — донёсся до него обрывок разговора двух пехотинцев, которые шли рядом с его фургонов.
— Да слабаки они! На быках ещё этих своих… — поддержал его товарищ.
— Дикари какие-нибудь местные! — согласился с ним другой.
Никитин смог только мысленно усмехнуться, слушая такие наивные рассуждения своих бойцов о противнике. Вчера им как раз попались профессионалы и только арбалеты да хорошие щиты усиленные плёнкой позволили им избежать серьезных потерь.
Его небольшую армию трудно было назвать профессиональной: Большинству этих самоуверенных юнцов, было лет по восемнадцать-девятнадцать, да и опыт у них был не ахти какой, даже если учесть что здесь их детство, в отличие от их современников с Земли, было не таким затянутым.
— Как ещё они поведут себя в случае поражения? — подумал он.
Никитин с отческой заботой оглядел своих бойцов. Смуглые в большинстве своём ещё безбородые лица и неиссякаемый апломб юности, желающий самоутвердится в этом мире.
Впереди вдруг послышался частый конский топот, все мигом насторожились, кое-кто быстро метнулись к фургонам и вытащили оттуда взведёные арбалеты. Тревога оказалась ложной — это оказались разведчики. Впереди нёсся десятник.
— Капитан там впереди город показался! — выпалил он.
— Сколько там до него ещё ехать?
Десятник почесал затылок и принялся, что-то задумчиво вычислять, шевеля при этом губами.
Никитин терпеливо ждал, это был не двадцатый век, когда на такой вопрос следовал почти мгновенный ответ, да и его орлы ещё не так хорошо умели считать время.
— Ну, часа два ещё точно — наконец изрёк разведчик.
— А по дороге как? Всё спокойно?
— Да всё в порядке дорога чистая, беженцев, правда, много. Уходят из города, как и те что нам встретились вчера.
— Хорошо! Спасибо за службу десятник! — командным голосом произнёс Сергей.
— Продолжаем движение! — громко крикнул землянин.
Его слова подхватили и разнесли по всей колонне. Часа через полтора действительно показался город.
— Лависсо. Лависсо! — Никитин покатал на языке название город.
Название было нежное и романтическое, но бьющий в лицо ветер приносил горький запах гари и тонкий поток беженцев, всевозможных рас бредущий им навстречу по дороге рассеивал розовые облака фантазии. В эти земли пришла война, и в ней не было никакой романтики.
А ещё в эти земли пришла весна и кое-где ветер уже трепал нежные лепестки еще не полностью распустившихся цветов. Даже дорожная пыль не могла заглушить будоражащих запахов весны. На Земле он больше всего любил это время, когда всё живое получает очередную порцию силы для роста.
