Лана показала на Рыжую. Та сделала жест рукой, словно прижимала невидимую сумку к левому боку и подтвердила:
— Моя. Я выбежала из номера с полной сумкой.
— И у беременной сумочка была чем-то набита. Я пошла за парой и видела, как они уехали на белых «жигулях».
— Номер машины запомнила? — спросил Портновский.
— Только модель — «пятерка».
— Меня другое интересует, — подключился к расспросам Беридзе. — Женщина с сумкой по-настоящему беременная, или у нее накладной живот?
Дирижер подслушивал опасный разговор и мысленно взмолился: прошу тебя, Лана, скажи, что живот не настоящий.
Но Ломакина ответила без колебаний:
— Она беременная сто процентов. Я с ней столкнулась и обхватила живот. Пузо настоящее.
Портновский добавил:
— Я еще раз поговорил с дежурной, которая видела подозрительную беременную в прошлый раз. Она тоже уверена.
Муратов пригвоздил суровым взглядом Портновского и Беридзе.
— Так вы не только подсунули мне каталу, но знали о воровке. Знали, но ничего не предприняли! Беременная сучка облапошила вас не в первый раз.
— Мы пока не понимаем, как ей это удается.
В балконную дверь застучал Капитан. Он грозил убить Портновского, если тот не вернет деньги.
— Зато я всё понял, — мрачно констатировал Муратов. — Нам надо поговорить. Идем в твой кабинет, Рудольф.
Портновский, Беридзе и Муратов поднялись на последний этаж. В кабинете директора гостиницы Министр сел в директорское кресло и заговорил, как начальник с провинившимися подчиненными:
— На твою должность, Отар, желающих, хоть отбавляй. И на твою, Хозяин отеля. Стоит щелкнуть мне пальцем, вас не только выгонят с хлебных мест, но загребут за хищения и спекуляцию! Посадят с конфискацией, семье ничего не останется. Это понятно? Не слышу ответа.
— Понятно, — пробормотали Портновский и Беридзе.
— А теперь главное. Вы подставили меня под шулеров, можно сказать, обокрали. Деньги, которые сегодня увели, это мои деньги. Все сто двадцать тысяч. Это тоже понятно?
— Да, товарищ Министр. Мы найдем беременную, — пообещал Беридзе.
— И вернем деньги, — подхватил Портновский.
— Даю неделю, чтобы вернуть мои деньги. Потом подумаю, сколько взять с вас за моральный вред и сломанную руку. Одну неделю! Или сушите сухари, — закончил разговор Муратов.
